ПОСТАНОВЛЕНИЕ Европейского суда по правам человека (Первая секция) от 24.07.2003 N 52854/99 "РЯБЫХ ПРОТИВ РОССИИ"
Данное судебное решение станет окончательным в обстоятельствах, установленных в статье 44 §2 Конвенции. Оно может подлежать редакторскому пересмотру.
В деле " Рябых против России", Европейский Суд по правам человека ( Первая секция), заседая палатой в составе:
Г-на К.Л. Розакис, Председателя,
Г-на Г. Бонелло,
Г-на Е. Левитс,
Г-жи С. Ботучарова,
Г-на А. Ковлер,
Г-жи Е. Штайнер, судей, и г-на С. Нильсен, заместителя секретаря секции, проведя заседание 3 июля 2003 года за закрытыми дверями, вынес 3 июля 2003 года следующее Постановление:
1. Дело было инициировано жалобой (N52854/99) против Российской Федерации, поданной в Суд согласно статье 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод ( далее - Конвенция) гражданкой России г-жой Анной Ивановной Рябых ( далее - заявитель) 19 августа 1999 года.
2. Российское Правительство ( далее - Правительство) было представлено г-ном П.А. Лаптевым, уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.
3. Заявитель утверждала, что ее права по статье 6 §1 Конвенции и статье 1 Протокола N 1 были нарушены в силу нежелания государства компенсировать ее финансовые убытки, понесенные ею в результате инфляции, и по причине того факта, что решение о присуждении компенсации, вынесенное внутренним судом в ее пользу, было отменено по процедуре надзора-пересмотра.
4. Жалоба была передана в производство в Первую секцию Суда ( Правило 52 §1 Регламента Суда). Внутри этой секции на основании Правила 26 §1 была образована Палата для рассмотрения настоящего дела (статья 27 §1 Конвенции).
5. Решением от 21 февраля 2002 года Суд объявил жалобу приемлемой.
6. Заявитель и Правительство подали замечание по существу ( Правило 59 §1). Палата после консультации со сторонами постановила, что не требуются слушания по существу ( Правило 59 §2, в общем ). Затем стороны письменно ответили на замечания друг друга.
7. Заявитель, 1949 года рождения, проживает в Ниновке, деревне в Белгородской области России.
А. Первоначальное судопроизводство
8. На неустановленную дату заявитель начала производство против Новооскольского отделения Сбербанка России, Сбербанка России и государства. Она утверждала, что стоимость ее личных сбережений, накопленных на ее счетах, к 1991 году существенно упала вслед за экономическими реформами. Ее сбережения представляли собой результат десятилетий тяжелой работы, и она планировала на эти деньги купить квартиру. Однако государство не произвело переоценку сумм на депозите для возмещения последствий инфляции, что требовалось Федеральным законом "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации" от 10 мая 1995 года ( далее - Закон о сбережениях).
9. 30 декабря 1997 года Новооскольский районный суд Белгородской области под председательством судьи Лебединской вынес решение в пользу заявителя и присудил ей 129 544 106 рублей (руб.), подлежащих уплате Казначейством государства
Примечание: Сумма указана без учета деноминации 1998 года. В соответствии с Президентским Указом " Об изменении нарицательной стоимости российских денежных знаков и масштаба цен" от 4 августа 1997 года, 1000 "старых" рублей стало 1 "новым" рублем с 1 января 1998 года.
Суд отклонил основной аргумент ответчиков, что компенсационная схема по Закону о сбережениях не могла быть реализована на практике в силу того, что не было принято специальное вторичное законодательство. Отметив, что Закон о сбережениях признал гарантированные депозиты в качестве государственного внутреннего долга, и что государство не ввело вовремя необходимых правил для того, чтобы сделать возможным погашение долга, суд постановил, что ответчики должны были нести ответственность по гражданскому праву.
10. 28 февраля 1998 года это судебное решение было отменено Белгородским областным судом по апелляции и дело возвращено на повторное рассмотрение.
11. 8 июня 1998 года Новооскольский районный суд, заседая в том же составе, вынес решение, схожее с его решением от 30 декабря 1997 года. Однако присужденная сумма была скорректирована до 133 963,70 руб. Никаких апелляций на судебное решение подано не было, и оно стало окончательным десять дней спустя, то есть 18 июня 1998 года.
12. Исполнительное производство началось 18 января 1999 года.
13. На неуказанную дату в 1999 году, во время исполнительного производства, Председатель Белгородского областного суда принес протест в порядке надзора на судебное решение от 8 июня 1998 года на том основании, что оно противоречило материальным законам.
14. Протест был рассмотрен 19 марта 1999 года Президиумом Белгородского областного суда. Приняв доводы, изложенные в протесте, Президиум отменил судебное решение от 8 июня 1998 года и отклонил все требования заявителя. Заявитель не была уведомлена о принесении протеста в порядке надзора, и ее не пригласили присутствовать на слушаниях Президиумом.
15. 17 июня 1999 года исполнительное производство было остановлено.
16. 4 января 2001 года заместитель председателя Верховного Суда принес протест в порядке надзора на судебное решение Президиума от 19 марта 1999 года.
17. 22 января 2001 года Верховный Суд удовлетворил протест в порядке надзора. Он поддержал доводы, приведенные Президиумом при отмене судебного решения от 8 июня 1998 года, но постановил, что дело заявителя не должно быть отклонено целиком, поскольку в силу этого она была несправедливо лишена права требовать компенсацию денежных средств. Он также признал, что право заявителя быть информированным о пересмотре Президиумом ее дела, было нарушено. Дело было передано в Новооскольский районный суд на новое рассмотрение.
18. 4 июня 2001 года тот же состав Новооскольского районного суда вынес третье решение в пользу заявителя. Присужденная сумма включала в себя 188 724 руб. в качестве компенсации за девальвацию и 60 000 руб. за моральный ущерб. Суд указал, что систематическая отсрочка Правительством своего обязательства о переоценке сбережений заявителя причинила ей моральные мучения и страдания.
19. 14 августа 2001 года судебное решение было отменено по протесту Белгородского областного суда и дело передано на повторное рассмотрение.
20. 19 сентября 2001 года тот же состав Новооскольского районного суда еще раз подтвердил свою позицию, присудив компенсацию в том же размере, что и в своем решении от 4 июня 2001 года.
21. 30 октября 2001 года апелляционный суд отменил это судебное решение и передал дело Новооскольскому районному суду на новое рассмотрение. Поскольку это было разрешено статьей 305 2 Гражданского Процессуального кодекса, он распорядился, чтобы дело было повторно рассмотрено другим составом суда.
22. 27 февраля 2002 года Новооскольский районный суд под председательством судьи Зиминова отклонил дело заявителя на том основании, что ее требования не имели законодательной основы.
23. 2 апреля 2002 года это судебное решение было поддержано Белгородским областным судом.
24. 8 мая 2002 года Президиум Белгородского областного суда отменил это судебное решение, по протесту в порядке надзора от Председателя областного суда. Президиум постановил, что нижестоящие суды не учли основных прав заявителя по Конституции и Конвенции.
25. 10 июня 2002 года Новооскольский районный суд, заседая в том же составе, вынес новое решение, с учетом inter alia <1> статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, в котором он частично признал требование заявителя и присудил ей 231 059,19 руб.
<1> Лат. "между прочим", - прим перев.
26. Апелляция ответчиков была отклонена Белгородским областным судом 16 июля 2002 года, после чего это судебное решение 10 июня 2002 года стало окончательным.
27. 1 ноября 2002 года заявитель и заместитель Председателя Правительства Белгородской области подписали соглашение об оплате, по которому заявитель обещала отказаться от ее требований, вытекающих из судебного решения от 10 июня 2002 года, за возмещение в размере 248 724 руб. В тот же день, по просьбе сторон, это соглашение было одобрено Новооскольским районным судом в согласительном приказе.
28. 6 ноября 2002 года заявитель подала ходатайство в Белгородский районный суд об отмене согласительного приказа от 1 ноября 2002 года.
29. 19 ноября 2002 года заявитель отозвала это ходатайство. Она заявила, что Правительство приобрело ей квартиру в Новом Осколе по цене 330 000 руб., и что у нее больше не было претензий к государству.
30. 23 марта 2003 года заявитель проинформировала суд, что стоимость квартиры не покрывала понесенный ею ущерб, поскольку денежные средства, которые были у нее на накопительном счете в 1991 году при переводе в доллары США, превысили бы стоимость этой квартиры. Заявитель обратилась в суд с просьбой взыскать разницу с государства.
31. По Гражданскому Процессуальному кодексу 1964 года, действовавшему в то время, судебные решения становились окончательными следующим образом:
" Решение суда вступает в законную силу по истечении срока на кассационное обжалование и опротестование, если оно не было обжаловано или опротестовано. В случае принесения кассационной жалобы или кассационного протеста решение, если оно не отменено, вступает в законную силу по рассмотрении дела вышестоящим судом:"
32. Единственное, к помощи чего можно было прибегнуть дальше - процедура надзора-пересмотра, которая позволяет судам пересматривать дела в порядке судебного надзора:
" Вступившие в законную силу решения, определения и постановления всех судов РСФСР могут быть пересмотрены в порядке судебного надзора по протестам должностных лиц, перечисленных в статье 320 настоящего Кодекса."
33. Полномочия должностных лиц по принесению протеста зависели от их ранга и территориальной юрисдикции:
" Протесты вправе приносить:
1) Генеральный прокурор СССР - на решения, определения и постановления любого суда РСФСР;
2) Председатель Верховного Суда СССР - на постановления Президиума, а также на решения и определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РСФСР, действующей в качестве суда первой инстанции;
3) заместители Генерального прокурора СССР - на решения, определения и постановления любого суда РСФСР, за исключением постановлений Президиума Верховного Суда РСФСР;
4) заместители Председателя Верховного Суда СССР - на решения и определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РСФСР, действующей в качестве суда первой инстанции;
5) Прокурор РСФСР, Председатель Верховного Суда РСФСР и их заместители - на решения, определения и постановления любого суда РСФСР, за исключением постановлений Президиума Верховного Суда РСФСР;
6) Председатель Верховного суда автономной республики, краевого, областного, городского суда, суда автономной области и суда автономного округа, прокурор автономной республики, края, области, города, автономной области и автономного округа - на решения и определения районных (городских) народных судов и определения судебных коллегий по гражданским делам соответственно Верховного суда автономной республики, краевого, областного, городского суда, суда автономной области и суда автономного округа, рассматривавших дело в кассационном порядке."
34. Полномочия по принесении таких протестов были дискреционными, то есть исключительно соответствующее должностное лицо определяло, заслуживало ли конкретное дело пересмотра в порядке надзора.
35. По статье 322 должностные лица, перечисленные в статье 320, которые считали, что дело заслуживало более пристального рассмотрения, могли в определенных обстоятельствах получать материалы дела для того, чтобы установить, имелись ли веские основания для принесения протеста.
36. Статья 323 Кодекса давала соответствующим должностным лицам право приостанавливать исполнение соответствующего судебного решения, определения и постановления до завершения производства по надзору-пересмотру.
37. Статья 324 Кодекса предусматривала, что соответствующие должностные лица должны подготавливать протест и направлять его (в достаточном количестве копий для каждой из сторон) вместе с материалами по делу в соответствующий суд. Протест должен был приноситься в том же количестве копий, что и количество тяжущихся сторон.
38. Статья 325 содержала следующее:
" Сторонам: направляются копии протеста, принесенного по их делу. В необходимых случаях стороны: извещаются о времени и месте рассмотрения дела.
Копии протеста лицам, участвующим в деле, направляются судом. Суд назначает время рассмотрения дела с таким расчетом, чтобы лица, участвующие в деле, имели возможность представить письменные объяснения на протест и дополнительные материалы."
39. По статье 328 Кодекса производство по принесенному протесту в порядке надзора обычно было устным, а стороны приглашались для представления замечаний после заслушивания судом отчета соответствующего судьи.
40. Суды, рассматривающие протесты в порядке надзора, имели широкую юрисдикцию в отношении окончательных судебных решений:
" Суд, рассмотрев дело в порядке надзора, своим определением или постановлением вправе:
1) оставить решение, определение или постановление без изменения, а протест - без удовлетворения;
2) отменить решение, определение или постановление полностью или в части и направить дело на новое рассмотрение в суд первой или кассационной инстанции;
3) отменить решение, определение или постановление полностью или в части и прекратить производство по делу либо оставить заявление без рассмотрения;
4) оставить в силе одно из ранее вынесенных по делу решений, определений или постановлений;
5) изменить решение, определение или постановление или вынести новое решение, не передавая дела на новое рассмотрение, если по делу не требуется собирания или дополнительной проверки доказательств, обстоятельства дела установлены судом первой инстанции полно и правильно, но допущена ошибка в применении норм материального права."
41. Основания для отмены окончательных судебных решений были следующими:
1) неправильное применение или толкование норм материального права;
2) существенное нарушение норм процессуального права, повлекшее вынесение незаконного решения, определения, постановления суда:"
42. Временных ограничений для принесения протеста в порядке надзора не существовало, и в принципе такие протесты могли быть принесены в любое время после того, как судебное решение стало окончательным.
43. Заявитель жаловалась, что решение Президиума Белгородского областного суда от 19 марта 1999 года, которое отменило окончательное судебное решение в ее пользу, нарушило статью 6 §1 Конвенции. Она также жаловалась по той же статье, что производство в Президиуме Белгородского областного суда было несправедливым в той части, что она не была уведомлена о принесении протеста в порядке надзора и не была приглашена на слушания. Она узнала о решении Президиума лишь спустя пять месяцев после его вынесения.
Статья 6 §1 в соответствующей части гласит:
"1. При определении своих гражданских прав и обязанностей или любых выдвинутых против него обвинений в совершении уголовно наказуемого деяния, каждый имеет право на справедливые и публичные слушания в течение разумного периода времени независимым и беспристрастным учрежденным по закону судом:"
44. При объявлении дела приемлемым, Суд рассмотрел вопрос, мог ли заявитель считаться жертвой заявленных нарушений Конвенции. Поскольку с тех пор произошел ряд событий - в частности, судебное решение Новооскольского районного суда от 10 июня 2002 года и приобретение квартиры - Суд должен вернуться к этому вопросу.
45. Из указанной выше хронологии событий видно, что государство предприняло попытки компенсировать ситуацию заявителя, во-первых, вынеся судебное решение с требованием восстановления реальной стоимости ее сбережений, и в последствии приобретя ей квартиру.
46. Однако в основе жалобы по статье 6 (см. дело X v . Germany , no . 8724/79, решение Комиссии от 6 марта 1980, Решения и отчеты ( DR ) 20, стр. 226; дело Rudzinska v . Poland ( dec .), no . 45223/99, ECHR 1999- VI ; дело Gayduk and Others v . Ukraine ( dec .), nos . 45526/99, ECHR 2002- VI ; или, в качестве более свежей ссылки, дело Appolonov v . Russia ( dec .), no . 67578/01, 29 августа 2002) лежало не неисполнение государством обязательств по восстановлению сбережений заявителя. По данному положению Суд вместо этого обеспокоен влиянием процедуры надзора-пересмотра на права заявителя по Конвенции.
47. В этой связи Суд повторяет, что решение или мера, благоприятные для заявителя в принципе не являются достаточными, чтобы лишить его или ее статуса "жертвы", если только национальные власти прямо или по существу не признали и затем не предоставили компенсацию за нарушения Конвенции (см. дело Amuur v . France , судебное решение от 25 июня 1995, Отчеты о судебных решениях и Постановлениях 1996- III , стр. 846, § 36; и дело Dalban v . Romania , судебное решение от 28 сентября 1999, Отчеты 1999- VI , § 44).
48. Действительно требование заявителя о переоценке ее сбережений было в конечном итоге удовлетворено. Однако это не означает, что государство помнило о нарушении права заявителя воспользоваться судебным решением от 8 июня 1998 года, как только по нему стало возможно исполнительное производство.
49. Иными словами, тот факт, что требования заявителя были в конечном итоге удовлетворены, сам по себе не снимает влияние правовой неопределенности, которую ей пришлось терпеть в течение трех лет после отмены окончательного судебного решения от 8 июня 1998 года (см. дело Brumarescu v. Romania , судебное решение от 28 октября 1999, Отчеты 1999-VII, § 50).
50. В таких обстоятельствах Суд считает, что заявитель сохраняет статус "жертвы", чтобы жаловаться на то, что решение Президиума Белгородского суда от 19 марта 1999 года и последующие события нарушили ее права по статье 6 § 1.
51. Что касается существа жалобы, Суд повторяет, что право на справедливое слушание в суде, гарантируемое статьей 6 §1 Конвенции должно толковаться в свете Преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части провозглашает, что законность является частью общего наследия договаривающихся государств. Одним из основополагающих аспектов законности является принцип правовой определенности, который требует, среди прочего, чтобы если суды вынесли окончательное решение по вопросу, то их решение не ставилось бы под сомнение (см. Brumarescu , приведенное выше, § 61).
52. Правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata <2> (см. Brumarescu , приведенное выше, § 62), то есть принципа окончательности судебных решений. Этот принцип настаивает на том, что ни одна сторона не имеет права требовать пересмотра окончательного и обязывающего судебного решения просто в целях проведения повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов на пересмотр должны использоваться для исправления судебных ошибок, неправомерных судебных решений, а не для того, чтобы заменить пересмотр. Пересмотр не может рассматриваться как замаскированная апелляция, а простая возможность существования двух взглядов на вопрос не является основанием для повторного рассмотрения. Отступления от этого принципа оправданы, только если они необходимы в обстоятельствах существенного и неопровержимого характера.
<2> Лат. "дело, решаемое в судебном порядке", - прим. перев.
53. Однако в деле заявителя судебное решение от 8 июня 1998 года было лишено юридической силы 19 марта 1999 года Президиумом Белгородского областного суда на том основании, что судья Лебединская из Новооскольского районного суда неправильно истолковала соответствующие законы. Президиум отклонил требования заявителя и закрыл вопрос, тем самым ни во что не ставя весь судебный процесс, который закончился вынесением решения, юридически обязывающего по статье 208 Гражданского Процессуального кодекса и в отношении которого началось исполнительное производство.
54. Суд отмечает, что пересмотр судебного решения от 8 июня 1998 года в порядке надзора был инициирован Председателем Белгородского областного суда (не являвшегося стороной производства), на которого такие полномочия были возложены статьями 319 и 320 Гражданского Процессуального кодекса. Как и в ситуации по румынскому праву, проанализированной в Brumarescu , реализация этого полномочия Председателем не подпадала под какие-либо временные ограничения, так что судебные решения подлежали оспариванию безусловно.
55. Суд повторяет, что статья 6 §1 обеспечивает каждому право направить любой иск, относящийся к его гражданским правам и обязанностям в суд или трибунал. Таким образом, она содержит в себе "право на суд", один из аспектов которого составляет право доступа, то есть право инициировать производство в судах по гражданским вопросам. Однако это право было бы иллюзорным, если бы внутренняя правовая система договаривающихся государств позволяла, чтобы окончательное обязывающее судебное решение оставалось недействующим в ущерб одной стороне. Было бы невозможно детально описать в статье 6 §1 процессуальные гарантии, данные тяжущимся сторонам - справедливое, публичное и быстрое производство - без защиты исполнения судебных решений; толкование статьи 6, как касающейся исключительно доступа в суд и проведения производства, вероятно, привело бы к ситуациям несовместимым с принципом законности, который договаривающиеся государства обязались соблюдать, когда они ратифицировали Конвенцию (см. дело Hornsby v . Greece , судебное решение от 19 марта 1997, Отчеты 1997- II , стр. 510, § 40).
56. Суд считает, что право тяжущейся стороны на суд будет в равной степени иллюзорным, если правовая система договаривающегося государства позволяет отмену судебного решения, ставшего окончательным и обязывающим, вышестоящим судом по протесту, принесенному должностным лицом государства.
57. Используя процедуру надзора-пересмотра для отмены судебного решения от 8 июня 1998 года, Президиум Белгородского областного суда нарушил принцип правовой определенности и "право на суд" заявителя по статье 6 § 1 Конвенции.
58. Соответственно имело место нарушение этой статьи.
59. С учетом жалобы на процедурные нарушения при рассмотрении в Президиуме Белгородского областного суда, Суд выяснил, придя к выводу, что имело место нарушение "права на суд" заявителя самим фактом использования процедуры надзора-пересмотра, что нет необходимости рассматривать, были ли в этом производстве доступны процессуальные гарантии статьи 6 Конвенции.
60. Заявитель далее жаловалась, что тот факт, что государство не произвело переоценку ее сбережений, а также пересмотр ее дела в порядке надзора и отмена судебного решения в ее пользу были нарушением статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Это положение гласит:
" Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на мирное пользование своими владениями. Никто не может быть лишен того, чем он владеет, иначе, чем в общественных интересах и при соблюдении условий, предусмотренных законом, а также общих принципов международного права.
Предыдущие положения, однако, не должны никоим образом умалять право государства на принудительное исполнение таких законов, каких оно сочтет необходимыми для контроля над использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или иных взносов или взысканий."
61. Суд повторяет, что признанный в судебном решении долг может рассматриваться, как "владение" в целях статьи 1 Протокола N 1 (см. среди прочих ссылок дело Burdov v . Russia, no. 59498/00, § 40, ECHR 2001- IV и процитированные в нем дела). Более того, отмена такого решения после того, как оно стало окончательным и на него нельзя было подать апелляцию, будет являться вмешательством в право выгодоприобретателя по судебному решению на мирное пользование этим владением (см. Brumarescu , процитированное выше, §74).
62. Однако в судебном решении от 8 июня 1998 года заявителю присудили 133 963,70 руб. После удовлетворения протеста в порядке надзора, дело заявителя было пересмотрено еще четыре раза, закончившись соглашением об оплате, по которому государство предоставило заявителю квартиру стоимостью 330 000 руб. Данная сумма существенно превышала (даже после учета инфляции) ту сумму, на которую она первоначально имела право и которой, как заявлено, была произвольно лишена в результате процедуры надзора-пересмотра.
63. Более того, Суд указал, что он ранее детально рассматривал жалобы, основанные на непроведении государством переоценки депозитов в Сберегательном банке (см. Appolonov , процитированное выше) и выяснил, что они не выявляют каких-либо следов нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. В этом случае Суд указал, что хотя сбережения г-на Апполонова уменьшились из-за инфляции, статья 1 Протокола N 1 не обязывала государство поддерживать покупательную способность сумм, депонированных в финансовых институтах. Также Закон о сбережениях, в толковании местных судов не создавал для государства подлежащего принудительному исполнению обязательства компенсировать убытки, причиненные инфляцией. Суд не видит причин отклоняться от этого заключения в данном деле.
64. Он следует тому, что нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции не было.
65. Статья 41 Конвенции предусматривает:
" Если Суд устанавливает, что нарушения Конвенции или Протоколов к ней не было, и если внутреннее право соответствующей Высокой договаривающейся стороны позволяет предоставление лишь частичной компенсации, Суд должен, если это необходимо, предоставить справедливое возмещение пострадавшей стороне".
66. Суд указывает, что по правилу 60 Регламента Суда любое требование о справедливом удовлетворении должно быть детализировано и представлено в письменной форме вместе с соответствующими поддерживающими документами или квитанциями об оплате, причем "неисполнение данного требования может повлечь отклонение иска Палатой целиком или частично".
67. В данном деле 1 марта 2002 года после признания жалобы допустимой, заявитель была приглашена для представления ее требований о справедливом возмещении. В течение требуемых временных ограничений она не представила каких-либо подобных требований.
68. При таких обстоятельствах Суд по статье 41 ничего не присудил.
1. Постановил, что имело место нарушение права заявителя на справедливое судебное разбирательство и право на суд, что гарантировано статьей 6 §1 Конвенции, в том, что окончательное судебное решение было отменено в порядке надзора;
2. Постановил, что нет необходимости рассматривать заявление о процессуальной несправедливости производства по надзору-пересмотру;
3. Постановил, что нарушения статьи 1 Протокола N 1 не было.
Совершено на английском языке и уведомление о судебном решении направлено в письменной форме 24 июля 2003 года в соответствии с Правилом 77 §§2 и 3 Регламента Суда.
Заместитель Секретаря
СОРЕН НИЛЬСЕН
Председатель
ХРИСТОС РОЗАКИС