Законодательная база Российской Федерации

Данное решение станет окончательным в обстоятельствах, указанных в пар. 2 статьи 44 Конвенции. Оно может подлежать редакционной правке.

Европейский суд по правам человека (первая секция), заседая Палатой в составе

г-на C.L. Rozakis, Председателя секции,

г-на P. Lorenzen,

г-на G. Bonello,

г-жи N. Vajic,

г-жи S. Botoucharova,

г-на A. Kovler,

г-на V. Zagrebelsky, судей,

г-на S. Nielsen, секретаря секции, Совещаясь 2 сентября 2004 года, вынес следующее решение, принятое этой датой.

1. Дело было инициировано жалобой против Российской Федерации, поданной в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод ( Конвенция) гражданкой Украины, Юлией Александровной Еманаковой (заявитель), 7 июля 2000 года.

2. Заявитель, которой была предоставлена правовая помощь, была представлена госпожой О. Панченко, юристом, практикующим в Бердянске, Украина. Российское правительство было представлено господином Павлом Лаптевым, Уполномоченным Российской Федерации при Европейском суде по правам человека.

3. Заявитель указывала, что процесс в гражданском суде, стороной которого она была, был неоправданно длительным в нарушение статьи 6 Конвенции. Она также указывала, что отсутствовали эффективные средства правовой защиты от этого нарушения, что противоречит статье 13 Конвенции.

4. Жалоба была направлена во вторую секцию Суда.

5. В дальнейшем жалоба была направлена во вновь созданную первую секцию.

6. Решением от 6 ноября 2003 года Суд объявил жалобу приемлемой.

7. Заявитель и Правительство представили меморандумы на предмет рассмотрения дела по существу (правило 59 пар. 1).

8. Заявитель родилась в 1919 году и проживает в Бердянске, Украина.

9. Факты дела частично оспариваются сторонами. Они могут быть представлены следующим образом.

10. Отец заявительницы был подвергнут репрессиям в 1929-1930 гг. как "кулак". В 1930 г. собственность семьи, включая дом в Сорочинске, Оренбургская область, Россия, была конфискована. В 1989 году отец заявителя был реабилитирован посмертно. Дом, принадлежащий семье, сохранился в Сорочинке, где используется как общежитие Сорочинского ветеринарного колледжа.

11. Заявитель проживает в Бердянске, Украина, и для того, чтобы добраться до Сорочинска на поезде, необходимо 2 с половиной дня.

12. В 1990 году заявитель и ее сестра, госпожа Михайлишина, подали иск о признании их права собственности на дом. 26 октября 1990 года Сорочинский городской суд отказал в принятии иска и указал, что они должны обращаться с требованием о компенсации к Оренбургскому управлению министерства финансов.

13. В январе 1992 года сестра заявительницы умерла, и заявительница осталась единственным истцом по данному делу.

14. В марте 1992 года заявитель предъявила иск в Ленинский районный суд Оренбурга. 24 сентября 1992 года Ленинский районный суд отклонил ее жалобу на решение финансового управления Оренбурга и оставил без удовлетворения ее иск о признании права собственности на дом. 6 мая 1993 года Оренбургский областной суд отменил решение 24 сентября 1992 года и вернул дело в районный суд на новое рассмотрение. 15 сентября 1993 года Ленинский районный суд вынес определение о передаче дела в Сорочинский городской суд по месту нахождения спорного имущества.

15. 20 января 1995 года Глава Сорочинской городской администрации издал указ, в котором приказывал Ветеринарному колледжу выплатить заявителю максимальную компенсацию, предусмотренную национальным законодательством, а эти суммы впоследствии будут компенсированы колледжу из областного бюджета. Указ так и не был исполнен.

10 апреля Сорочинский городской суд вынес определение о прекращении производства по делу, поскольку указом Главы администрации за заявителем право на компенсацию было признано.

25 сентября 1995 года Президиум Оренбургского областного суда, действуя как надзорная инстанция, отменил определение от 10 апреля 1995 года и вернул дело на рассмотрение в городской суд.

16. 27 декабря Сорочинский городской суд отказал заявителю в иске к городской администрации, поскольку иск не имел оснований по национальному праву, и поскольку за заявительницей уже было признано право на компенсацию.

9 апреля 1996 года Оренбургский областной суд отменил данное решение и направил дело на новое рассмотрение.

17. 24 июля 1996 года Сорочинский городской суд установил факт, что семья заявительницы была собственником дома, однако отказался удовлетворить требования о возврате имущества.

27 августа 1996 года Оренбургский областной суд отменил данное решение и направил дело на новое рассмотрение.

18. 13 февраля 1997 года Сорочинский городской суд снова признал за семьей заявительницы право собственности на дом в предыдущий период, однако отказал в требовании о возврате имущества.

24 апреля 1997 года Оренбургский областной суд отменил решение. Заявитель была проинформирована о том, что областной суд рассмотрит ее дело в качестве суда первой инстанции.

19. 28 апреля 1998 года Коллегия по гражданским делам Оренбурского областного суда отказала в иске к Областному управлению финансов и отказала в удовлетворении требований о возврате дома в натуре. В определении суда было указано, что Сорочинская городская администрация должна выплатить заявителю максимальную компенсацию за конфискацию собственности в размере 8 349 рублей (100 минимальных размеров оплаты труда), а также суммы дорожных расходов и судебных расходов в размере 3 540 рублей. Заявитель указывает, что копия решения была получена ею 6 мая 1998 года.

20. 7 мая 1998 года заявитель получила 3540 рублей в качестве компенсации дорожных расходов и судебных расходов, в городской администрации.

21. 14 мая 1998 года заявитель подала кассационную жалобу в Оренбургский областной суд, которая должна была быть выслана с материалами дела в Верховный суд Российской Федерации. Заявитель обращалась с запросами о судьбе дела в Оренбургский областной суд 21 августа 1998 и 24 марта 1999 года, но не получила никакого ответа. Она также несколько раз обратилась с запросами в Верховный суд РФ (21 августа, 26 ноября 1998 г., 6 мая, 21 июня, 2 августа, 18 августа и 16 декабря 1999 г. ).

Она получала ответы о том, что ее дело не может быть рассмотрено в Верховном суде, поскольку материалы дела не были направлены в Верховный суд РФ. Заявитель направила в Верховный суд РФ копии решений по делу самостоятельно в мае 1999 года. Все письма в Министерство юстиции, Высшую квалификационную коллегию судей, Администрацию Президента РФ направлялись в Оренбургский городской суд. Заявитель также указывала, что она не была проинформирована о процессуальных определениях областного суда по ее делу.

22. Правительство указывало после коммуникации жалобы, что Оренбургский областной суд огласил резолютивную часть решения 28 апреля 1998 года , а затем 29 апреля 1998 года было изготовлено мотивированное решение. Решение было направлено заявителю 6 мая 1998 года, и заявитель подала кассационную жалобу 15 мая 1998 года, пропустив срок на кассационное обжалование. В результате, 1 июня 1998 года Областной суд оставил кассационную жалобу без рассмотрения, направив определение заявителю 3 июня 1998 г. и указав на необходимость представить доказательства уважительности причин пропуска срока на обжалование.

23. 21 июня 1998 года Оренбургский областной суд снова ошибочно направил заявителю определение и требования представить доказательства уважительности причин пропуска срока на обжалование.

24. Правительство также указало, что решение суда было исполнено в апреле 2000 года, когда сумма компенсации поступила на счет, открытый в Сорочинском отделении сбербанка на имя заявительницы, о чем она была уведомлена письмом. Сумму компенсации дорожных расходов заявитель получила ранее.

25. В феврале 2004 года, по запросу Суда Правительство представило копии документов, в том числе относительно исполнения решения Сорочинского суда о взыскании компенсации.

26. Заявитель указывает, что она не получила письма от 3 июня и 21 июля 1998 года. Что же касается компенсации, то она указывает, что узнала об открытии счета на ее имя только в 2002 году, после получения меморандума Правительства.

27. Жалоба была коммуницирована российскому правительству в сентябре 2001 года.

28. 21 января 2002 года Президиум Оренбургского областного суда, рассматривая надзорный протест прокурора, отменил по процессуальным основаниям решение Сорочинского городского суда от 26 октября 1990 года и направил на новое рассмотрение.

30 января 2002 заявитель была об этом уведомлена.

29. 12 февраля 2002 Сорочинский городской суд вынес определение, которым заявитель была проинформирована о том, что ей и ее сестре необходимо представить новый иск и копию свидетельства о рождении до 15 марта 2002. 13 февраля 2002 данное определение было направлено заявителю. 26 апреля 2002 года заявитель сообщила Сорочинскому суду, что ее сестра умерла в 1992 году и направила копию ее свидетельства о смерти.

16 мая 2002 года судья городского суда подтвердил получение ее письма и указал, что ей необходимо уточнить исковые требования, а также сообщить суду, желает ли она, чтобы дело было рассмотрено без ее участия. Как оказалось, слушание дела было назначено на 22 августа 2002 года. Заявитель сообщила суду в июле 2002 года, что она не заинтересована в новом рассмотрении дела, поскольку оно утратило для нее смысл. Новые иски были поданы в Сорочинский городской суд в 1992 году, и данные требования были предметом ее жалобы.

30. 18 сентября 2002 года Оренбургский областной суд сообщил, что слушание иска заявителя к Сорочинской городской администрации было перенесено на 27 сентября 2002 года в связи с неявкой истца. 14 октября 2002 года заявитель отказалась от иска.

31. Статья 283 Гражданского процессуального кодекса, который действовал в тот период, устанавливала, что кассационные жалобы подаются через суд, вынесший решение. Это положение не препятствовало подаче жалобы непосредственно в кассационную инстанцию.

32. Статья 284 (1) устанавливала срок для рассмотрения кассационной жалобы Верховным судом РФ - 1 месяц.

33. Заявитель жаловалась на нарушение статьи 6.1 Конвенции в связи с тем, что длительность процедуры в ее деле представляла собой нарушение требования "разумного срока" рассмотрения дела.

34. Правительство указывало, что кассационная жалоба заявителя была возвращена 1 июня 1998 года в связи с тем, что ею был пропущен срок на обжалование. Заявитель была проинформирована об этом 3 июня и 21 июля 1998 года. получила ли она данные определения, этот вопрос, по мнению Правительства, не относим к делу. Кроме того, решение от 28 апреля 1998 года было исполнено, частично в мае 1998 года и окончательно в апреле 2000 года, когда компенсация была перечислена на счет заявителя в банке.

35. Заявитель указывала, что до получения меморандума правительства в 2002 года она не была проинформирована об определении Оренбургского областного суда об оставлении без рассмотрения ее кассационной жалобы. она обращала внимание на то, что в 1998-2002 гг. никто не уведомил ее об этом определении. Она также указывала, что ей не сообщалось об исполнении решения в части взыскания компенсации. Документы, подтверждающие исполнение решения были впервые представлены Правительством в феврале 2004 года. Заявитель считает, что данный период должен быть включен в общий период судебного разбирательства.

36. Конвенция вступила в силу для России 5 мая 1998 года. Суд не имеет компетенции рассматривать жалобу на предмет событий, которые имели место до этой даты. Однако, в таких делах суд рассматривая только часть процесса после ратификации, может принимать во внимание предыдущие этапы рассмотрения дела, чтобы оценить длительность судебного разбирательства. (см., помимо прочего, решение по делу Войнович против Польши, 21 сентября 2000 года, пар. 46).

37. Процесс, являющийся предметом рассмотрения, начался в марте 1992 года, когда заявитель подала иск в Ленинский районный суд Оренбурга. Относительно даты окончания процесса стороны расходятся. Однако, вопрос не в том, когда действия по делу происходили, а в том, когда заявитель была о них проинформирована.

38. Суд напоминает о своей прецедентной практике в отношении 6 месячного срока, когда срок начинает течь с момента, когда заявителю были представлены копии окончательного решения, вне зависимости от того, было ли данное решение ранее оглашено устно. (см.Worm v. Austria, решение от 29 августа 1997 года).

39. Суд считает, что в данном случае его прецедентное право должно применяться по аналогии. Даже если заявитель знает о сути решения, он тем не менее имеет право на то, чтобы получить письменную копию перед тем, как указанный период начинает течь. Это особенно важно в таких делах, когда есть основания полагать что сторона не была извещена о слушании. Суд отмечает, в частности, что заявитель продолжала обращаться в Оренбургской областной суд, Верховный суд и другие властные органы с запросами о судьбе ее кассационной жалобы. Однако помимо копий писем от 1 июня и 27 июля, представленных правительством, и в отношении которых заявитель указывала, что она их не получала, нет более никаких доказательств того, что заявитель была извещена надлежащим образом о процессуальных действиях по делу. Из содержания запросов заявителя в Верховный суд, областной суд и другие властные органы ясно видно, что заявитель не была извещена об определении о ее кассационной жалобе. Однако в деле нет ничего, что бы говорило о том, что после 21 июня 1998 года были предприняты какие-либо действия по надлежащему уведомлению заявителя.

40. Принимая во внимание указанные выводы, а также обстоятельства данного дела, в частности, значительное расстояние между Оренбургом и местом жительства заявителя на Украине, общую продолжительность судебного процесса и возраст заявителя, суд считает установленным, что заявитель не была надлежащим образом уведомлена об определении Оренбургского областного суда от 1июня 1998 года по крайней мере до февраля 2002 года, когда она получила копию меморандума Правительства.

41. Наконец, период, который будет рассматриваться, начинается 5 мая 1998 года, когда Конвенция вступила в силу для России. К этому времени, процесс уже шел с марта 1992 года, с перерывами с 10 апреля до 25 сентября 1995 года, когда дел на рассмотрении в суде не находилось. Процесс закончился в феврале 2002 года, когда заявитель была проинформирована об его исходе. Суд таким образом должен оценить соответствие Конвенции срок рассмотрения дела 3 года и 10 месяцев, принимая во внимание то, что дело уже рассматривалось до этого 6 лет до ратификации Конвенции.

42. В соответствии с практикой Суда, обоснованность длительности процедуры может быть оценена в свете определенных обстоятельств дела и принимая во внимание критерии, установленные Судом, в частности, сложность дела и поведение сторон и властных органов, имеющих отношение к делу.

43. Что касается сложности дела, суд считает, что имела место определенная сложность, поскольку дело касалось событий 1930-х годов. В то же время Суд отмечает небольшой размер спорного имущества, ограниченное количество документов в материалах дела и отсутствие каких-либо свидетелей. В свете изложенного, суд не может придти к выводу, что правовая или фактическая сторона дела представляла особую сложность, чтобы оправдывать длительность процедуры.

45. Принимая во внимание вышесказанное, также как и особые обстоятельства дела для заявительницы, поскольку предмет спора значил для нее очень многое, Суд считает, что рассмотрение данного дела проходило не в разумный срок, предусмотренный статьей 6.1. Таким образом, имело место нарушение статьи 6.1 Конвенции.

46 Заявитель также жаловалась, что не имела эффективных средств защиты от нарушения сроков рассмотрения дела и указывала, что это представляет собой нарушение статьи 13 Конвенции, которая предусматривает, что каждый, чьи права и свободы, установленные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективные средства правовой защиты.

47. Заявитель указывала, что средств эффективной правовой защиты в рамках национальной системы не было. Ее многочисленные запросы в различные юридические и административные органы, подаваемые в связи с длительностью рассмотрения дела, не давали никакого эффекта.

48. Правительство не уделило никакого внимания вопросам нарушения статьи 13 Конвенции в своем меморандуме.

49. Суд повторяет, что статья 13 Конвенции гарантирует эффективные средства правовой защиты против предполагаемого нарушения статьи 6.1 - рассмотрение дела в разумный срок. (см. решение по делу ...). Он отмечает, что Правительство не указало ни на какое средство защиты, к которому бы могла прибегнуть заявитель, чтобы адекватно защитить себя в случае задержки процесса. (см. Кормачева против России, решение Европейского суда по правам человека от 29 января 2004 года, пар. 64).

50. Соответственно, суд считает, что в данном деле имело место нарушение статьи 13 Конвенции в связи с отсутствием средств в национальном праве, прибегнув к которым заявитель могла бы защитить свое право на рассмотрение дела в разумный срок.

51. Статья 41 Конвенции предусматривает:

Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.

52. Заявитель утверждала, что в результате длительности процесса она была лишена возможности получить решение на предмет спорного имущества, принадлежащего ее отцу. Заявитель требовала компенсации материального ущерба в размере 25 540 евро. Она также требовала компенсацию морального вреда в размере 100 000 евро в связи с моральными страданиями, которые она испытала в период отсутствия окончательного решения по делу.

53. Правительство сочло данные требования неразумными и чрезмерными.

54. Суд отмечает, что решение в апреле 1998 года было в пользу заявителя и предусмотренная национальным законодательством сумма была переведена на счет заявительницы. Таким образом, суд отклоняет требования заявительницы о компенсации материального ущерба. С другой стороны, Суд допускает, что заявительница действительно испытала моральные страдания, стресс, беспокойство в связи с неоправданной длительностью процесса. Руководствуясь требованиями разумности и справедливости, Суд присуждает 1000 евро в счет компенсации морального вреда.

55. В дополнение к издержкам в системе правовой помощи, заявитель требовала 260 Украинских гривен в качестве компенсации судебных издержек в связи с представлением дела в Европейском суде по правам человека.

56. Правительство не сделало никаких комментариев по этому вопросу.

57. Суд отмечает, что заявителю была предоставлена правовая помощь, соответственно, Суд не присуждает сумм по этому требованию.

58. Суд считает, что процентная ставка должна базироваться на средней ставке займа Европейского центрального банка, плюс три процента.

1. Установил, что имело место нарушение статьи 6.1 Конвенции;

2. Установил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции;

3. Установил, что

(а) государство-ответчик должно выплатить заявителю в течение трех месяцев с момента, когда решение Суда станет окончательным, 1000 евро в качестве компенсации морального вреда, в пересчете на национальную валюту, плюс любые налоги, которыми данная сумма может облагаться;

(б) по истечении указанных трех месяцев подлежит выплате процентная ставка Европейского центрального банка плюс три процента;

4. Отклонил остальные требования заявителя по справедливой компенсации.

Совершено на английском языке в письменном виде 23 сентября 2004 года в соответствии с пар. 2 Правила 77 Регламента Суда.