Законодательная база Российской Федерации

"ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА ЧЕТВЕРТЫЙ КВАРТАЛ 2012 ГОДА" (Утв. Постановлениями Президиума Верховного Суда РФ от 10.04.2013)

Споры, возникающие из жилищных правоотношений

1. Бывшие члены семьи умершего собственника квартиры в муниципальном доме, отнесенном к категории непригодных для проживания и впоследствии снесенном, право пользования которых жилым помещением на момент сноса дома и после его сноса не прекращено, подлежат переселению в другое благоустроенное жилое помещение.

Ю. и О. обратились в суд с иском к администрации города (далее – администрация) о признании незаконными включения многоквартирного дома в областную целевую программу переселения граждан из ветхого и аварийного жилищного фонда и ликвидации данного дома, о возмещении причиненного вреда в натуре путем предоставления другого благоустроенного жилого помещения для постоянного проживания взамен уничтоженного и о взыскании компенсации морального вреда, полагая, что администрация должна была отселить их в другое жилое помещение как бывших членов семьи умершего собственника квартиры и как лиц с непрекращенным правом пользования жилым помещением.

Решением районного суда, оставленным без изменения вышестоящим судом, в удовлетворении исковых требований отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев жалобу Ю. и О., отменила состоявшиеся судебные постановления в кассационном порядке по следующим основаниям.

Судом по делу установлено, что в 1993 году между администрацией и Н. заключен договор приватизации квартиры в указанном доме. В данном договоре указано количество членов семьи – три человека. На момент заключения этого договора в квартире проживала Н. и члены е. семьи О. и Ю., которые поименно в договор приватизации не включены. Истцы были зарегистрированы и проживали в данной квартире, в том числе и после смерти Н. в 2001 году.

Впоследствии муниципальный дом, в котором проживали истцы, был отнес.н к категории непригодных для проживания с указанием на отселение проживающих в н.м граждан в установленном порядке и снесен.

Однако на момент сноса дома право пользования жилым помещением О. и Ю. в установленном законом порядке прекращено не было, равно как не было оно прекращено и после сноса жилого дома.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд исходил из отсутствия у ответчика обязанности по предоставлению истцам как нанимателям благоустроенного жилого помещения, а также обязанности по выплате им соответствующего выкупа за жилое помещение.

При этом суд указал, что в приватизации спорной квартиры Ю. и О. не участвовали, наследственные права после смерти Н. О. не реализовала, их статус как собственников и нанимателей спорной квартиры исключен.

Суд также исходил из того, что истцы на уч.те нуждающихся в предоставлении жилых помещений по договору социального найма не состояли и не состоят, с заявлением о постановке их на соответствующий учет не обращались, поэтому отсутствуют основания для предоставления им другого жилого помещения по договору социального найма.

Между тем в силу положений ст. 40 Конституции Российской Федерации конституционное право граждан на жилище относится к основным правам человека и заключается в обеспечении государством стабильного, постоянного пользования жилым помещением лицами, занимающими его на законных основаниях, в предоставлении жилища из государственного, муниципального и других жилищных фондов малоимущим и иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, в оказании содействия гражданам в улучшении своих жилищных условий, а также в гарантированности неприкосновенности жилища, в исключении случаев произвольного лишения граждан жилища.

Реализуя эту конституционную обязанность, федеральный законодатель предусмотрел для случаев признания жилого помещения в установленном порядке непригодным для проживания и не подлежащим ремонту, реконструкции возможность предоставления гражданам жилых помещений по договору социального найма во внеочередном порядке при условии соблюдения общих требований жилищного законодательства применительно к предоставлению жилых помещений по договорам социального найма.

Так, вне очереди жилые помещения по договорам социального найма предоставляются гражданам, жилые помещения которых признаны в установленном порядке непригодными для проживания и ремонту или реконструкции не подлежат (ст. 57 ЖК РФ).

Статьей 85 ЖК РФ предусмотрено, что граждане выселяются из жилых помещений с предоставлением других благоустроенных жилых помещений по договорам социального найма в случае, если жилое помещение признано непригодным для проживания.

При этом федеральный законодатель не связывает возможность признания гражданина нуждающимся в получении жилого помещения с конкретным правом, на котором ему принадлежит (или ранее принадлежало) жилое помещение.

При таких обстоятельствах администрация должна была переселить истцов в другое жилое помещение как бывших членов семьи умершего собственника квартиры (как лиц с непрекращенными правами пользования жилым помещением). Однако администрация благоустроенное жилое помещение им не предоставила.

Между тем суд в нарушение вышеназванных положений закона, отказал им в удовлетворении требований о предоставлении другого благоустроенного жилого помещения для постоянного проживания взамен снесенного.

С учетом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала обжалуемые судебные постановления незаконными и подлежащими отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определение
N 41-КГ12-24

2. Факт отсутствия регистрации в жилом помещении лица, вселенного в него в качестве члена семьи нанимателя, сам по себе не может служить основанием для ограничения его прав на участие в приватизации данного жилого помещения.

Временное отсутствие кого-либо из совместно проживающих с нанимателем жилого помещения членов семьи не влияет на необходимость получения их согласия на приватизацию.

С. обратился в суд с иском к федеральному государственному учреждению (далее – ФГУ), в котором с учетом уточненных требований просил признать за ним и членами его семьи право собственности на занимаемую ими квартиру.

Как установлено судом, 20 июля 2009 г. между ФГУ, действующим от имени наймодателя, и С. заключен договор социального найма жилого помещения – трехкомнатной квартиры, находящейся в государственной собственности.

Согласно указанному договору совместно с нанимателем в жилое помещение вселены следующие члены семьи: Л. – жена, В. – сын жены, Е. – мать жены.

Согласно выписке из домовой книги от 18 ноября 2009 г. в спорном жилом помещении зарегистрированы С., Л., Е.

25 августа 2009 г. С. обратился к ответчику с заявлением о передаче квартиры в собственность. В удовлетворении заявления было отказано, поскольку государственная регистрация прав на указанный жилой дом не осуществлена.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом второй инстанции, исковое заявление удовлетворено, постановлено признать за С., Л. и Е. право общей долевой собственности на спорное жилое помещение в равных долях, по 1/3 доли за каждым.

В кассационных жалобах Л., действующей за себя и по доверенностям В. и Е., ставился вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации жалобу удовлетворила, указав следующее.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции указал, что истцы не лишены права на получение жилого помещения в собственность.

При этом суд указал, что В., извещенный о дне слушания дела, не изъявил желания признать за собой право собственности на спорное жилое помещение.

Суд второй инстанции, не согласившись с доводом жалобы В. о нарушении судом его права на участие в приватизации, отметил, что спор разрешен с соблюдением требований материального и процессуального законодательства.

Вместе с тем в соответствии с абзацем первым ст. 2 Закона Российской Федерации от 4 июля 1991 г. N 1541-I "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений) граждане Российской Федерации, занимающие жилые помещения в государственном и муниципальном жилищном фонде, включая жилищный фонд, находящийся в хозяйственном ведении предприятий или оперативном управлении учреждений (ведомственный фонд), на условиях социального найма, вправе с согласия всех совместно проживающих совершеннолетних членов семьи, а также несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет приобрести эти помещения в собственность на условиях, предусмотренных данным Законом, иными нормативными актами Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Жилые помещения передаются в общую собственность либо в собственность одного из совместно проживающих лиц, в том числе несовершеннолетних.

Согласно чч. 1 – 3 ст. 69 ЖК РФ к членам семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма относятся проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители данного нанимателя. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы признаются членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, если они вселены нанимателем в качестве членов его семьи и ведут с ним общее хозяйство. Члены семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма имеют равные с нанимателем права и обязанности. Члены семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма должны быть указаны в договоре социального найма жилого помещения.

В силу ст. 71 ЖК РФ временное отсутствие нанимателя жилого помещения по договору социального найма, кого-либо из проживающих совместно с ним членов его семьи или всех этих граждан не влечет за собой изменение их прав и обязанностей по договору социального найма.

Таким образом, по смыслу указанных правовых норм, временное отсутствие кого-либо из проживающих совместно с нанимателем членов его семьи не влияет на необходимость получения их согласия на приватизацию жилого помещения, занимаемого по договору социального найма.

Судом установлено, что с июля 2008 года (по окончании военного института) согласно контракту с Министерством обороны Российской Федерации от 1 апреля 2005 г., предусматривающему прохождение военной службы в Вооруженных Силах Российской Федерации на срок обучения и в течение пяти лет после его окончания, В. проходил службу в Мурманской области, где проживал в служебном жилом помещении.

При таких обстоятельствах, учитывая, что В. указан в договоре социального найма в качестве члена семьи нанимателя, суду следовало установить, являлось ли отсутствие В., связанное с прохождением им военной службы в Вооруженных Силах Российской Федерации, временным отсутствием, требовавшим получения его согласия на приватизацию спорного жилого помещения.

Между тем это юридически важное обстоятельство судом установлено не было.

Вывод суда первой инстанции о том, что В. не выразил намерения признать за собой право собственности на спорное жилое помещение, ошибочен, поскольку заявление об отказе В. от участия в приватизации отсутствовало.

Неправильным является и вывод суда кассационной инстанции о том, что на момент вынесения решения судом первой инстанции не имелось данных о наличии у В. права на приватизацию жилого помещения, поскольку он сделан без уч.та договора социального найма, подтверждающего вселение В. в спорное жилое помещение в качестве члена семьи нанимателя.

Несостоятельна и ссылка суда кассационной инстанции на отсутствие регистрации В. в жилом помещении, поскольку, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, сам по себе факт регистрации или отсутствия таковой не порождает для гражданина каких-либо прав и обязанностей и не может служить основанием для ограничения или условием реализации прав и свобод граждан.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила вынесенные по делу судебные постановления, а дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определение
N 4-КГ12-22

Практика применения законодательства о праве собственности и других вещных правах на жилые помещения в многоквартирных домах

3. Права собственника жилого помещения в многоквартирном доме, находящемся в долевой собственности, нарушенные в результате неправомерного использования одним из сособственников общего имущества жилого дома, могут быть защищены путем обращения в суд с иском об устранении нарушений права собственности, не связанных с лишением владения.

В. обратился в суд с иском к акционерному обществу об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, указав, что собственником нежилого помещения в многоквартирном жилом доме (обществом) в коммерческих целях на кровле этого жилого дома установлено телекоммуникационное оборудование антенно-мачтовых устройств станции связи. При этом в нарушение закона согласие собственников квартир в жилом доме получено не было; на внеочередном общем собрании собственников помещений жилого дома большинством голосов принято решение против передачи кровли дома в пользование общества. Полагая, что ответчиком нарушено его право как собственника квартиры в том же доме на распоряжение долей в общей собственности на общее имущество, В. просил возложить на него обязанность осуществить снос (полную разборку) антенн при.мо-передающего оборудования связи, антенно-мачтового устройства с оттяжками, металлоконструкции, размещенных на кровле подъезда и машинного отделения лифта дома.

Решением суда первой инстанции исковые требования В. удовлетворены.

Апелляционным определением указанное решение отменено. Принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации по кассационной жалобе В. отменила состоявшееся по делу апелляционное определение, направив дело на новое апелляционное рассмотрение, по следующим основаниям.

Разрешая спор и принимая решение об удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что в силу положений п. 1 ст. 246 ГК РФ и п. 2 ст. 36 ЖК РФ ответчик до установки на крыше многоквартирного жилого дома антенно-мачтового сооружения был обязан получить на это согласие собственников помещений, в том числе истца. Исследовав представленные сторонами доказательства по правилам ст. 67 ГПК РФ, суд пришел к выводу, что такое согласие ответчиком получено не было, что подтверждается в том числе протоколом собрания собственников помещений в многоквартирном доме, который ответчиком в установленном порядке не обжалован.

Судом первой инстанции также было учтено, что разрешение на строительство спорного объекта, утвержденное органами местного самоуправления, имело разрешительный характер при условии получения согласия собственников многоквартирного дома, а также предоставления положительных заключений органов государственного надзора. Однако органы госсанэпиднадзора не дали заключение о соответствии СанПиН размещения спутниковой при.мо-передающей станции в принадлежащем ответчику помещении, поскольку после разработки проекта данной станции требовалось согласование размещения санитарных зон санитарной охраны до детского сада и родильного отделения, расположенных на границе территории названного дома, и при рассмотрении дела ответчиком такое согласование представлено не было.

Поскольку при строительстве оборудования КСКПТ в составе спутниковой при.мо-передающей станции и телекоммуникационного оборудования не были соблюдены права третьих лиц – собственников помещений в многоквартирном жилом доме, в том числе истца, суд пришел к выводу о необходимости обязать ответчика осуществить снос сооружения.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований, суд апелляционной инстанции указал, что как истец, так и ответчик обладают равными правами владеть, пользоваться и распоряжаться кровлей дома лично и совместно с другими собственниками помещений данного дома, разрешение споров между сособственниками общего имущества в многоквартирном доме об использовании общего имущества к компетенции общего собрания не относится, истцом избран ненадлежащий способ защиты своего права. Суд второй инстанции также указал, что судом не применена ст. 247 ГК РФ, устанавливающая порядок разрешения споров между собственниками имущества, находящегося в долевой собственности.

Между тем в соответствии с положениями ст. 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям.

Истцом избран способ защиты своего права путем обращения в суд с иском об устранении нарушений права собственности, не связанных с лишением владения.

В силу ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

Иск об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, подлежит удовлетворению в случае, если истец докажет, что он является собственником или лицом, владеющим имуществом по основанию, предусмотренному законом или договором, и что действиями ответчика, не связанными с лишением владения, нарушается его право собственности или законное владение. Данная правовая позиция изложена в постановлении от 29 апреля 2010 г. Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав".

В. является собственником жилого помещения в многоквартирном доме, и ему в силу ст. 36 ЖК РФ принадлежит на праве общей долевой собственности общее имущество в многоквартирном доме, использованное ответчиком для своих нужд.

Поскольку В. полагал, что возведением антенно-мачтового сооружения на кровле дома нарушаются его права как сособственника общего имущества, вывод суда апелляционной инстанции о том, что истцом выбран ненадлежащий способ защиты своего права, является неправильным.

Какой способ защиты прав В., по мнению суда апелляционной инстанции, является надлежащим, в обжалуемом судебном постановлении указано не было.

Согласно п. 1 ст. 247 ГК РФ владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия – в порядке, устанавливаемом судом.

При рассмотрении дела было установлено, что при возведении антенно-мачтового сооружения на кровле дома ответчиком не было достигнуто соглашение со всеми участниками долевой собственности на общее имущество многоквартирного дома, в судебном порядке данный вопрос также ранее не разрешался.

Таким образом, хотя ответчик и обладал равными с другими собственниками правами владеть, пользоваться и распоряжаться кровлей дома, однако реализация данного права обусловлена необходимостью достижения соглашения между всеми участниками долевой собственности. Данное обстоятельство судом апелляционной инстанции во внимание принято не было.

Несостоятелен и довод ответчика о том, что ввиду принадлежности ему существенной доли в общей долевой собственности он мог пользоваться общим имуществом многоквартирного дома по своему усмотрению, поскольку законом установлен специальный порядок для осуществления сособственниками права пользования общим имуществом многоквартирного дома, который не зависит от размера принадлежащей собственнику доли.

Кроме того, сославшись на то, что судом первой инстанции не были применены положения ст. 247 ГК РФ, вышестоящий суд при вынесении нового решения также не применил данную норму права.

При рассмотрении исков об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, путем возведения ответчиком здания, строения, сооружения суд устанавливает факт соблюдения градостроительных и строительных норм и правил при строительстве соответствующего объекта.

Несоблюдение, в том числе незначительное, градостроительных и строительных норм и правил при строительстве может являться основанием для удовлетворения заявленного иска, если при этом нарушается право собственности или законное владение истца.

Ответчик в возражениях указывал, что антенно-мачтовое сооружение на кровле жилого дома не являлось объектом градостроительства и не обладало его признаками, в связи с чем при разрешении вопроса о правомерности установки данного устройства нормы Градостроительного кодекса применению не подлежали. Между тем названное обстоятельство не освобождало ответчика от необходимости соблюдения санитарно-эпидемиологических правил и нормативов, применяемых при возведении объектов подобного типа, содержащихся, в частности, в санитарно-эпидемиологических правилах и нормативах "Гигиенические требования к размещению и эксплуатации передающих радиотехнических объектов. СанПиН 2.1.8/2.2.4.1383-03", утвержденных Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации 9 июня 2003 г.

Таким образом, действиями ответчика по размещению на крыше многоквартирного жилого дома антенно-мачтового сооружения без соблюдения вышеприведенных требований законодательства, а также продолжающейся его эксплуатацией нарушены права истца как сособственника общего имущества многоквартирного дома, находящегося в долевой собственности, что было оставлено без внимания судом апелляционной инстанции.

Приведенным выше обстоятельствам судом апелляционной инстанции при вынесении нового решения оценка дана не была.

Определение
N 69-КГ12-6

4. Обязанность приведения строительных конструкций многоквартирного жилого дома в состояние, которое не будет влиять на ухудшение технического состояния дома в целом, возлагается на собственника того помещения, в котором в нарушение строительных норм и правил произведена реконструкция.

Организация и группа граждан – собственники нежилого и жилых помещений в многоквартирном доме соответственно – обратились в суд с иском к обществу об обязании прекратить проведение работ по выемке грунта в подвальном помещении, расположенном под помещениями пристройки данного жилого дома. Истцы просили обязать ответчика привести техническое состояние нежилых подвальных помещений в соответствие со строительными нормами и правилами согласно заключению эксперта, а именно восстановить высоту помещений, не превышающую 1,8 м.

В обоснование иска они ссылались на то, что ответчик, являясь собственником указанных нежилых помещений в жилом многоквартирном доме, ведет в подвале строительные работы, производит заглубление и вывоз песка, который согласно проекту является намывным грунтом при строительстве этого дома. При вывозе грунта оголяются фундаментные блоки, сваи и ростверки, что создает угрозу жизни жителей дома или посетителей магазина. Ссылались на исследование, проведенное экспертной организацией, в результате которого установлено, что земляные работы по углублению технического подполья под магазином влияют на техническое состояние элементов несущих конструкций здания в целом, угрожают жизни и здоровью граждан.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом второй инстанции, в удовлетворении иска отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления в кассационном порядке по следующим основаниям.

Разрешая дело и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, с которым согласился вышестоящий суд, исходил из того, что истцы в нарушение ст. 56 ГПК РФ не представили доказательств того, что именно ответчиком были произведены ремонтные работы, связанные с углублением грунта, приведшие к оголению фундамента жилого дома и увеличению высоты подвального помещения с 1,8 до 2,5 м.

До возникновения у ответчика права собственности указанные объекты уже использовались в качестве нежилых помещений, были приобретены обществом в существующем в настоящее время состоянии, и их высота составляла от 2,5 до 2,8 м.

Действиями ответчика не были нарушены права собственников иных помещений в многоквартирном жилом доме, в связи с чем оснований для удовлетворения требований о возложении на общество обязанности привести техническое состояние несущих конструкций, фундамента и помещения подвала в первоначальное состояние не имелось.

Кроме того, судом на основании ч. 1 ст. 36, ст. 39 ЖК РФ, ст. 290 ГК РФ, Правил содержания общего имущества в многоквартирном жилом доме, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 13 августа 2006 г. N 491, сделан вывод о том, что обязанность приведения строительных конструкций многоквартирного жилого дома в состояние, которое не будет влиять на ухудшение технического состояния дома, законодателем возложена на собственников всех помещений дома, в том числе и истцов, на ответчика такая обязанность возложена быть не может.

Вместе с тем согласно ч. 1 ст. 290 ГК РФ собственникам квартир в многоквартирном доме принадлежат на праве общей долевой собственности общие помещения дома, несущие конструкции дома, механическое, электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование за пределами или внутри квартиры, обслуживающее более одной квартиры.

В силу ч. 2 ст. 209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц.

В соответствии со ст. 210 ГК РФ собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом или договором.

Исходя из ст. 211 ГК РФ риск случайной гибели или случайного повреждения имущества несет собственник, если иное не предусмотрено законом или договором.

Согласно ч. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Из приведенных правовых норм следует, что собственник вправе владеть и распоряжаться принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению, совершать в отношении данного имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, при этом он несет ответственность за содержание принадлежащего ему имущества и риск случайной гибели или случайного повреждения имущества.

В случае, если действиями собственника по распоряжению своей долей в праве общей долевой собственности многоквартирного жилого дома нарушаются права и охраняемые законом интересы других собственников данного дома, обязанность возмещения вреда, причиненного в результате указанных действий, равно как и обязанность восстановления нарушенных прав других собственников помещений в многоквартирном жилом доме возлагается на этого собственника.

В силу изложенного вывод суда об отсутствии оснований для возложения на ответчика обязанности приведения строительных конструкций многоквартирного жилого дома в состояние, которое не будет влиять на ухудшение технического состояния дома, ввиду недоказанности заявленных исковых требований сделан без уч.та установленных конкретных обстоятельств дела, требований закона и с существенным нарушением норм процессуального права. В частности, при рассмотрении дела судом нарушены требования ст. 12, 56, 57, 67, 198 ГПК РФ.

По данному делу юридически значимым и подлежащим доказыванию являлось выяснение вопросов: производились ли работы по изменению технического состояния подвальных помещений здания, повлекшие изменение технического состояния жилого дома в целом, возможна ли дальнейшая эксплуатация жилого дома с имеющимися конструктивными изменениями подвальных помещений без сокращения срока службы данного здания и без преждевременного обрушения строительных конструкций.

Именно от выяснения данных обстоятельств зависело решение об отказе в удовлетворении иска или об удовлетворении иска к обществу об обязании прекратить работы по выемке грунта, обязании привести техническое состояние подвала жилого дома в соответствие со строительными нормами и правилами.

Однако суд, рассматривая дело, данные обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора, не установил и условия для их установления не создал.

Как следовало из заключения экспертов, высота (от бетонного пола до перекрытия) используемых ответчиком нежилых подвальных помещений и вновь образованного помещения, примыкающего к одному из них, составляла 2,5 м. Высота (от уровня грунта до перекрытия) подвального помещения, расположенного под помещениями пристройки, составляла от 1,16 до 2,5 м. Проведенным экспертным осмотром было выявлено, что в данной части подвала имелись вертикальные срезы грунта, увеличивающие высоту подвального помещения до 2,5 м, в связи с чем был сделан вывод о том, что в данной части подвала была произведена выемка грунта (работы по углублению подвальных помещений до 2,5 м). Кроме того, в отдельных подвальных помещениях, расположенных непосредственно под жилым домом, также были выявлены насыпи грунта, свидетельствующие о том, что срезанный грунт в этих подвальных помещениях был перемещен в помещения технического подполья жилого дома.

В названном заключении экспертов также указано, что в связи с выемкой грунта из подвальных помещений под пристройкой (с целью увеличения высоты помещений) произошло оголение ленточного фундамента пристройки (срезка грунта произведена до уровня подошвы ленточного фундамента пристройки) и части фундаментных опорных плит под колоннами исследуемого жилого дома. Эти работы привели к увеличению бокового давления грунта на фундамент и способствовали выпиранию грунта из-под подошвы ленточного фундамента пристройки и фундаментных опорных плит под колоннами исследуемого жилого дома, что в дальнейшем могло привести к неравномерной осадке фундамента.

Работы по срезке грунта в подвальных помещениях пристройки к жилому дому, которые привели к увеличению высоты подвальных помещений, способствовали изменению расчетной конструктивной схемы фундаментов.

Срезка грунта в подвальных помещениях до уровня подошвы ленточного фундамента пристройки также нарушила требования п. 7.215 Пособия по проектированию каменных и армокаменных конструкций к СНиП 11-22-81 "Каменные и армокаменные конструкции", согласно которому фундаменты стен подвалов закладываются на глубине не менее 50 см ниже уровня пола подвального помещения.

Данные несоответствия требованиям строительных норм и правил при выполнении работ по срезке грунта в исследуемых подвальных помещениях могли привести к выпиранию грунта из-под подошвы ленточного фундамента и неравномерной осадке фундамента. Неравномерные осадки фундаментов являются основной причиной возникновения трещин и деформаций, оказывающих влияние на условия эксплуатации жилых и нежилых помещений, а также сокращения срока службы данного строения (преждевременного обрушения строительных конструкций).

Реконструкция подвальных помещений произведена в тех частях подвала, которые принадлежали на праве собственности ответчику; жители многоквартирного дома, не являясь их собственниками, не имели доступа к указанным помещениям, и поэтому не имели возможности выполнить необходимые мероприятия по укреплению грунтов и усилению фундамента, в том числе путем приведения технического состояния подвала в соответствие со строительными нормами и правилами, а именно восстановить прежнюю высоту подвальных помещений, не превышающую 1,8 м.

Поскольку земляные работы по выемке грунта, нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, создающие угрозу безопасности, жизни и здоровью граждан, произведены в помещениях, принадлежащих ответчику, именно общество, являющееся собственником помещений, в которых произведена выемка грунта, создающая угрозу безопасности, жизни и здоровью граждан, обязано привести техническое состояние принадлежащих ему подвальных помещений в состояние, отвечающее требованиям строительных норм и правил.

Вывод суда о том, что произведенная в подвальных помещениях выемка грунта могла привести к увеличению неравномерности осадки фундаментов и к ухудшению технического состояния жилого дома в целом только в дальнейшем, изложенный в решении в качестве основания для отказа в удовлетворении заявленных истцами требований как преждевременных, также признан неправильным.

В силу ст. 1065 ГК РФ опасность причинения вреда в будущем может явиться основанием к иску о запрещении деятельности, создающей такую опасность.

Согласно ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

Положения указанных правовых норм не были учтены судом при рассмотрении дела.

Определение
N 51-КГ12-3

5. Возникшие до 7 января 2011 г. трудовые отношения с работником, осуществляющим трудовые функции в сфере образования, воспитания и развития несовершеннолетних детей и имевшим судимость за преступление против жизни и здоровья, после вступления в силу Федерального закона от 23 декабря 2010 г. N 387-ФЗ подлежат прекращению на основании п. 13 части первой ст. 83 ТК РФ.

Прокурор обратился в суд с заявлением в интересах неопределенного круга несовершеннолетних лиц муниципального дошкольного образовательного учреждения (далее – МДОУ) к Отделу образования администрации муниципального образования (далее – МО) о признании незаконным бездействия начальника отдела образования администрации МО по непринятию мер, направленных на прекращение трудовых отношений с Т., работающей в должности заведующей МДОУ, и возложении на начальника отдела образования администрации МО обязанности расторгнуть трудовой договор с Т. при невозможности перевода е. на другую работу по вступлении в законную силу решения суда. В обоснование заявления прокурор ссылался на то, что прокуратурой проведена проверка соблюдения трудового законодательства в МДОУ, в ходе которой установлено, что приказом начальника Отдела образования администрации МО от 27 сентября 2000 г. Т. назначена на должность заведующей МДОУ и в силу возложенных на не. обязанностей непосредственно осуществляет трудовые функции в сфере образования, связанные с обучением и воспитанием несовершеннолетних дошкольного возраста. По приговору от 8 июня 2007 г. Т. была осуждена по ч. 1 ст. 236 УК РФ (несоблюдение требований санитарного законодательства). Таким образом, на Т. распространяются ограничения, предусмотренные частью второй ст. 331 и ст. 351.1 ТК РФ, в связи с чем трудовой договор с ней подлежит прекращению на основании п. 13 части первой ст. 83 ТК РФ.

Решением районного суда, оставленным без изменения апелляционным определением, в удовлетворении исковых требований отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации удовлетворила кассационное представление прокурора, отменив состоявшиеся по делу судебные постановления и направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, по следующим основаниям.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, пришел к выводу о том, что введенная Федеральным законом от 23 декабря 2010 г. N 387-ФЗ "О внесении изменений в статью 221 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" и Трудовой кодекс Российской Федерации" в Трудовой кодекс РФ ст. 351.1, а также изменения части второй ст. 331 этого кодекса, которыми устанавливаются ограничения в трудовой деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних для лиц, имеющих или имевших судимость, подвергающихся или подвергавшихся уголовному преследованию за определенные виды преступлений, обратной силы не имеют и применяются к отношениям, возникшим после 7 января 2011 г., т.е. после вступления в силу Федерального закона от 23 декабря 2010 г. N 387-ФЗ.

Вместе с тем ст. 37 Конституции Российской Федерации, закрепляя свободу труда, право каждого свободно выбирать род деятельности и профессию, а также право работника и работодателя по своему соглашению решать вопросы, связанные в том числе с возникновением, прекращением трудовых отношений, в то же время не препятствует установлению в федеральных законах особых условий для замещения отдельных должностей и ограничений прав работников, которые определяются свойственными данному виду труда требованиями либо обусловлены особой заботой государства о лицах, нуждающихся в повышенной социальной и правовой защите (часть третья ст. 3 ТК РФ).

Внося изменения в Трудовой кодекс РФ, законодатель установил ограничение права на занятие педагогической деятельностью в отношении некоторых категорий лиц, что обусловлено спецификой педагогической деятельности, содержание которой составляют обучение и воспитание граждан в соответствии с требованиями морали, общепризнанными ценностями уважения к закону и правам других лиц, и направлено на защиту общественных интересов и прав обучающихся.

Поскольку трудовые отношения носят длящийся характер, указанные ограничения действуют как в отношении лиц, уже состоящих в трудовых отношениях, так и в отношении тех, кто претендует на занятие педагогической деятельностью.

Одновременно с внесением в Трудовой кодекс РФ изменений, предусматривающих ограничение на занятие педагогической деятельностью, законодателем было введено и новое основание прекращения трудового договора.

Так, согласно новому п. 13 части первой ст. 83 ТК РФ трудовой договор подлежит прекращению по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, в случае возникновения установленных данным кодексом, иным федеральным законом и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности.

Из содержания данной нормы следует, что увольнение по указанному выше основанию обусловлено невозможностью исполнения трудовых обязанностей лицом в случае возникновения ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности, установленных Трудовым кодексом РФ или иным федеральным законом, и не зависит от волеизъявления работодателя.

Поскольку Т. имела судимость за преступление против жизни и здоровья, данное обстоятельство исключало возможность осуществления ею трудовой функции в сфере образования, воспитания и развития несовершеннолетних детей, следовательно, трудовой договор с ней подлежал прекращению по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон трудового договора, – в связи с возникновением ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности на основании п. 13 части первой ст. 83 ТК РФ с соблюдением процедур, установленных Трудовым кодексом РФ.

Определение
N 52-КГПР12-4

6. В стаж работы, дающий право на установление дополнительного ежемесячного пожизненного материального обеспечения работникам организаций ядерного оружейного комплекса, засчитываются только периоды осуществления ими предусмотренных соответствующим Перечнем видов деятельности, участие в которой дает право на получение социальной поддержки.

Учет общего страхового стажа работы предусмотрен только для специально оговоренных категорий граждан.

К. обратился в суд с иском к пенсионному органу о признании незаконным решения об отказе в перерасчете дополнительного ежемесячного пожизненного материального обеспечения, возложении обязанности произвести перерасчет с даты его назначения.

В обоснование своих требований истец указал на то, что он работал в организации ядерного оружейного комплекса 48 лет 3 месяца. Является получателем досрочной трудовой пенсии по старости в соответствии с подп. 1 п. 1 ст. 27 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации". Со 2 ноября 2011 г. ему выплачивается дополнительное ежемесячное пожизненное материальное обеспечение как специалисту организации ядерного комплекса. При назначении данной доплаты ответчиком учтены только периоды осуществления им видов деятельности, предусмотренных Перечнем, утвержденным Указом Президента Российской Федерации от 23 августа 2000 г. N 1563 "О неотложных мерах социальной поддержки специалистов, осуществляющих деятельность в области ядерного оружейного комплекса Российской Федерации", – 5 лет 3 месяца, при этом не учтен общий страховой стаж работы в организации ядерного оружейного комплекса, что противоречит подп. "б" п. 3 Указа Президента Российской Федерации от 23 августа 2000 г. N 1563.

К. обратился в пенсионный орган с заявлением о перерасчете назначенного ему размера дополнительного ежемесячного пожизненного материального обеспечения с уч.том страхового стажа работы в организации ядерного оружейного комплекса, в чем ему было отказано решением пенсионного органа.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении заявленных требований К. отказано.

Апелляционным определением названное решение суда отменено, по делу принято новое решение, которым иск К. удовлетворен. Решение пенсионного органа об отказе в перерасчете дополнительного ежемесячного пожизненного материального обеспечения признано незаконным. На ответчика возложена обязанность назначить К. дополнительное ежемесячное пожизненное материальное обеспечение с уч.том страхового стажа 48 лет 3 месяца в организации ядерного оружейного комплекса и произвести перерасчет размера дополнительного ежемесячного пожизненного материального обеспечения с уч.том данного стажа со дня его установления – 2 ноября 2011 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации по кассационной жалобе пенсионного органа отменила состоявшееся по делу апелляционное определение по следующим основаниям.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд пришел к выводу о том, что расчет размера дополнительного ежемесячного пожизненного материального обеспечения К. вместе со страховой частью трудовой пенсии по старости произведен ответчиком верно, страховой стаж работы в организациях ядерного оружейного комплекса не подлежит учету при исчислении ему спорных выплат, поскольку в видах деятельности, установленных в Перечне, К. не участвовал.

Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции исходил из того, что в соответствии с абзацем четвертым п. 10 Положения суммарный размер дополнительного обеспечения вместе со страховой частью трудовой пенсии по старости (трудовой пенсией по инвалидности) увеличивается на 1 процент среднемесячного заработка гражданина за каждый полный год страхового стажа сверх страхового стажа, необходимого для досрочного назначения трудовой пенсии в соответствии с подп. 1 или 2 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

При этом суд второй инстанции указал на то, что, учитывая положения преамбулы Указа Президента Российской Федерации от 23 августа 2000 г. N 1563, применительно к абзацу четвертому п. 10 Положения следует учитывать общий страховой стаж гражданина в организациях ядерного оружейного комплекса.

Вместе с тем Указом Президента Российской Федерации от 23 августа 2000 г. N 1563 "О неотложных мерах социальной поддержки специалистов ядерного оружейного комплекса Российской Федерации" установлен ряд мер социального характера для специалистов ядерного оружейного комплекса, а также утвержден Перечень видов деятельности, осуществляемой в организациях и воинских частях, входящих в состав ядерного оружейного комплекса Российской Федерации, участие в которой да.т право на социальную поддержку (п. 1 Указа).

Названным Указом и Положением об установлении, выплате, перерасчете и индексации размера дополнительного ежемесячного пожизненного материального обеспечения гражданам, осуществляющим трудовую деятельность в организациях, осуществляющих виды деятельности в области ядерного оружейного комплекса Российской Федерации, и военных представительствах Министерства обороны Российской Федерации, созданных в этих организациях, при выходе их на трудовую пенсию, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 1 сентября 2005 г. N 549 "О мероприятиях по совершенствованию системы мер социальной поддержки специалистов ядерного оружейного комплекса Российской Федерации" (в редакции постановления Правительства Российской Федерации от 13 мая 2010 г. N 328), определенным категориям граждан, в частности гражданам, которым трудовая пенсия по старости назначена в соответствии с подп. 1 или 2 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", при осуществлении ими указанных в Перечне видов деятельности в организациях ядерного оружейного комплекса, при выходе на пенсию и при условии прекращения трудовой деятельности в организации ядерного оружейного комплекса установлено право на дополнительное ежемесячное пожизненное материальное обеспечение (абзац третий п. 2 Указа, подп. "б" п. 2 Положения).

Спорным по настоящему делу являлся размер увеличения минимального суммарного размера дополнительного материального обеспечения вместе со страховой частью трудовой пенсии по старости в соответствии с абзацами четвертым и шестым п. 10 Положения для граждан, указанных в абзаце третьем п. 2 Указа, подп. "б" п. 2 Положения.

Согласно п. 9 Положения минимальный суммарный размер дополнительного обеспечения вместе со страховой частью трудовой пенсии по старости (трудовой пенсией по инвалидности) составляет 55 процентов среднемесячного заработка гражданина за полные 12 месяцев непрерывной работы в организациях ядерного оружейного комплекса и (или) военных представительствах.

В соответствии с п. 10 Положения суммарный размер дополнительного обеспечения вместе со страховой частью трудовой пенсии по старости (трудовой пенсией по инвалидности) увеличивается:

на 1 процент среднемесячного заработка за каждый полный год страхового стажа сверх 15 лет страхового стажа при работе в организациях ядерного оружейного комплекса и (или) в военных представительствах – для граждан, указанных в подп. "а" п. 2 данного Положения;

на 1 процент среднемесячного заработка за каждый полный год страхового стажа сверх страхового стажа на соответствующих работах, необходимого для досрочного назначения трудовой пенсии по старости в соответствии с абзацем первым подп. 1 или абзацем первым подп. 2 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", – для граждан, указанных в подп. "б" п. 2 Положения.

Кроме того, суммарный размер дополнительного обеспечения вместе со страховой частью трудовой пенсии по старости (трудовой пенсией по инвалидности) увеличивается на 1 процент среднемесячного заработка гражданина при осуществлении им предусмотренных перечнем видов деятельности в организациях ядерного оружейного комплекса и (или) военных представительствах за каждый полный год страхового стажа:

сверх 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин при назначении трудовой пенсии на общих основаниях;

сверх страхового стажа, необходимого для досрочного назначения трудовой пенсии в соответствии с подп. 1 или 2 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

Как установлено в подп. 1 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" трудовая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного ст. 7 данного Федерального закона, мужчинам по достижении возраста 50 лет и женщинам по достижении возраста 45 лет, если они проработали соответственно не менее 10 лет и 7 лет 6 месяцев на подземных работах, на работах с вредными условиями труда и в горячих цехах и имеют страховой стаж соответственно не менее 20 и 15 лет.

Из анализа, основанного на толковании приведенных правовых норм, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что гражданам, указанным в подп. "б" п. 2 Положения, размер дополнительного обеспечения вместе со страховой частью трудовой пенсии подлежит увеличению на 1% за каждый полный год работы сверх 20-летнего общего страхового стажа, требуемого для назначения мужчинам досрочной трудовой пенсии в соответствии с подп. 1 п. 1 ст. 27 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

Между тем в соответствии с Указом и Положением, регулирующими спорные правоотношения, основным критерием при определении права на дополнительное обеспечение является требование о предоставлении социальной поддержки только гражданам, непосредственно участвовавшим в видах деятельности, предусмотренных Указом.

В число таких производств, работ и профессий включаются только те, которые непосредственно относятся к основному технологическому процессу при выполнении видов деятельности, а также деятельность по непосредственной организации основного производственного процесса, контролю за ним и обеспечению безопасности при его проведении.

При разрешении спора суд апелляционной инстанции не уч.л, что согласно абзацу второму подп. "б" п. 2 Положения в стаж, дающий право на установление дополнительного обеспечения указанным в данном подпункте гражданам, засчитываются только периоды осуществления ими видов деятельности, предусмотренных Перечнем. Кроме того, в абзаце четвертом п. 10 Положения также имеется указание на такое условие, как осуществление данными гражданами предусмотренных Перечнем видов деятельности в организациях ядерного оружейного комплекса.

Как установлено судом, стаж продолжительностью 5 лет 3 месяца на соответствующих работах, предусмотренных Перечнем, учтен при исчислении размера дополнительного обеспечения вместе со страховой частью трудовой пенсии К., относящемуся к категории граждан, указанных в абзаце третьем п. 2 Указа, подп. "б" п. 2 Положения.

Уч.т общего страхового стажа работы в организациях ядерного оружейного комплекса при назначении дополнительного обеспечения предусмотрен только для граждан, которые перечислены в абзаце втором п. 2 Указа, подп. "а" п. 2 Положения, – граждан, награжденных орденами Российской Федерации и (или) СССР, удостоенных званий лауреата Ленинской премии, лауреата государственных премий СССР, лауреата государственных премий Российской Федерации (РСФСР), лауреата премии Президента Российской Федерации, лауреата премии Совета Министров СССР и (или) РСФСР, лауреата премии Правительства Российской Федерации в период осуществления ими предусмотренных перечнем видов деятельности, имеющих страховой стаж работы в организациях ядерного оружейного комплекса и (или) в военных представительствах не менее 15 лет, к которым истец не относится.

С уч.том изложенного состоявшееся по делу определение суда апелляционной инстанции признано незаконным и подлежащим отмене с оставлением в силе решения суда первой инстанции.

Определение
N 88-КГ12-8

7. Государственный гражданский служащий, уволенный с занимаемой должности в связи с ликвидацией органа государственной власти субъекта Российской Федерации, действовавшего до формирования органов местного самоуправления, не может быть восстановлен в аналогичной должности муниципального служащего вновь образованного органа местного самоуправления.

М. обратился в суд с иском к Правительству Республики Ингушетия (далее – Правительство), администрации города о признании увольнения незаконным, в обоснование которого ссылался на то, что работал в должности заместителя главы администрации. С 1 января 2010 г. в связи со вступлением в действие Федерального закона от 24 ноября 2008 г. N 207-ФЗ "О мерах по организации местного самоуправления в Республике Ингушетия и Чеченской Республике" государственное учреждение – администрация города было упразднено, и образовано новое юридическое лицо – муниципальное учреждение администрация города. Полагая увольнение незаконным, произведенным в нарушение Федерального закона от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации", истец просил суд восстановить его в должности заместителя главы муниципального образования, взыскать с ответчика заработную плату с 1 января 2010 г. по день вынесения судебного решения, компенсацию за неиспользованный отпуск и компенсацию морального вреда.

Дело неоднократно рассматривалось судебными инстанциями.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований М. отказано.

Определением вышестоящего суда решение суда первой инстанции отменено, принято новое решение, которым М. восстановлен в должности заместителя главы муниципального учреждения; с муниципального учреждения в пользу М. взыскана задолженность по заработной плате с уч.том компенсации. С Правительства в пользу М. взыскана компенсация морального вреда.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев кассационную жалобу Правительства, пришла к следующему выводу.

В соответствии с Указом Президента Республики Ингушетия от 25 ноября 2008 г. N 450 "О структуре исполнительных органов государственной власти Республики Ингушетия" администрации районов и городов Республики Ингушетия являлись исполнительными органами государственной власти и действовали до формирования органов местного самоуправления, а работники администраций являлись государственными гражданскими служащими.

Указом Президента Республики Ингушетия от 3 декабря 2009 г. N 266 "Об упразднении администраций районов, городов и населенных пунктов Республики Ингушетия" и распоряжением Правительства Республики Ингушетия от 16 декабря 2009 г. N 833-р с 1 января 2010 г. администрации районов, городов и населенных пунктов Республики Ингушетия были упразднены, создана ликвидационная комиссия для осуществления ликвидационных мероприятий.

Распоряжением Правительства Республики Ингушетия от 12 июля 2010 г. М. освобожден от занимаемой должности и уволен с государственной гражданской службы по п. 6 ч. 1 ст. 33 Федерального закона от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" в связи с сокращением должности гражданской службы.

Принимая решение об отказе в удовлетворении заявленного иска, суд первой инстанции исходил из того, что М. просил восстановить его в должности заместителя главы администрации муниципального образования, а уволен в связи с ликвидацией органа государственной власти Республики Ингушетия с государственной гражданской службы. При этом суд указал, что в соответствии со ст. 12 Конституции Российской Федерации органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти.

Исходя из правовой позиции суда первой инстанции органы местного самоуправления не могут быть преобразованы в органы государственной власти. По названным мотивам довод М. о том, что имела место реорганизация органа государственной власти Республики Ингушетия в орган местного самоуправления, а не его ликвидация, судом признан несостоятельным.

Суд второй инстанции, отменяя решение суда первой инстанции со ссылкой на п. 5 ст. 3 Федерального закона от 24 ноября 2008 г. N 207-ФЗ "О мерах по организации местного самоуправления в Республике Ингушетия и Чеченской Республике", пришел к выводу о том, что фактически произошла реорганизация органа государственной власти, что не является основанием для прекращения трудовых (служебных) отношений в силу ст. 75 ТК РФ, подлежащей применению к возникшим правоотношениям в части, не урегулированной специальным законодательством.

В силу п. 5 ст. 3 Федерального закона от 24 ноября 2008 г. N 207-ФЗ "О мерах по организации местного самоуправления в Республике Ингушетия и Чеченской Республике" со дня, начиная с которого органы местного самоуправления вновь образованных муниципальных образований на территориях Республики Ингушетия и Чеченской Республики приступают к исполнению полномочий, установленных законодательными актами Российской Федерации, указанные органы являются правопреемниками администраций районов и населенных пунктов Республики Ингушетия и Чеченской Республики, ранее исполнявших полномочия органов местного самоуправления на территориях указанных муниципальных образований, в том числе в отношениях, осуществлявшихся в соответствии с законодательством Российской Федерации с органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти Республики Ингушетия, органами государственной власти Чеченской Республики, органами государственной власти иных субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления муниципальных образований иных субъектов Российской Федерации, юридическими и физическими лицами.

Вместе с тем суд второй инстанции не принял во внимание то, что п. 5 ст. 3 Федерального закона от 24 ноября 2008 г. N 207-ФЗ "О мерах по организации местного самоуправления в Республике Ингушетия и Чеченской Республике" не свидетельствует о том, что органы местного самоуправления вновь образованных муниципальных образований являются правопреемниками упраздненных администраций районов, городов и населенных пунктов в части трудовых (служебных) прав и обязанностей.

В соответствии с проведенными мероприятиями по упразднению администраций районов, городов и населенных пунктов Республики Ингушетия орган государственной власти, с которым истец состоял в служебных отношениях, прекратил существование, и был создан орган местного самоуправления (муниципальное учреждение), который является самостоятельным субъектом права и не входит в систему органов государственной власти.

В соответствии с ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" государственная гражданская служба Российской Федерации – вид государственной службы, представляющей собой профессиональную служебную деятельность граждан Российской Федерации на должностях государственной гражданской службы Российской Федерации по обеспечению исполнения полномочий федеральных государственных органов, государственных органов субъектов Российской Федерации, лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации, и лиц, замещающих государственные должности субъектов Российской Федерации (включая нахождение в кадровом резерве и другие случаи).

Согласно ч. 1 ст. 6 Федерального закона от 2 марта 2007 г. N 25-ФЗ "О муниципальной службе в Российской Федерации" должность муниципальной службы – должность в органе местного самоуправления, аппарате избирательной комиссии муниципального образования, которые образуются в соответствии с уставом муниципального образования, с установленным кругом обязанностей по обеспечению исполнения полномочий органа местного самоуправления, избирательной комиссии муниципального образования или лица, замещающего муниципальную должность.

В соответствии с уставом муниципального образования заместители главы местной администрации назначаются на должность с согласия городского совета.

Таким образом, восстановление М., уволенного с должности государственной гражданской службы, в должности муниципального служащего в органе местного самоуправления противоречит действующему законодательству, поскольку замещение государственных должностей субъектов Российской Федерации и должностей муниципальной службы имеет различное правовое регулирование.

При таких обстоятельствах вывод суда об удовлетворении требований М. о признании увольнения незаконным и восстановлении его в должности заместителя главы муниципального учреждения признан необоснованным.

Определение
N 26-КГ12-11

Вопросы подведомственности споров

8. Коллективные трудовые споры не подлежат рассмотрению судом в порядке гражданского судопроизводства по искам профсоюзов, поскольку разрешаются в ином порядке – предусмотренном гл. 61 Трудового кодекса Российской Федерации.

Первичная профсоюзная организация акционерного общества обратилась в суд с иском к обществу об индексации заработной платы его работников, ссылаясь на то, что ответчиком в нарушение ст. 134 ТК РФ и условий коллективного договора не исполняется обязанность по индексации заработной платы работников, несмотря на проведенные переговоры и издание соответствующего приказа по предприятию, и просила обязать работодателя проиндексировать заработную плату.

Определением суда первой инстанции исковое заявление возвращено истцу со ссылкой на то, что оно подано лицом, не имеющим полномочий на его подписание и предъявление в суд.

Апелляционным определением указанное определение отменено и принято новое судебное постановление об отказе в принятии искового заявления.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации оставила кассационную жалобу первичной профсоюзной организации без удовлетворения по следующим основаниям.

Суд первой инстанции, руководствуясь п. 4 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ, возвратил исковое заявление первичной профсоюзной организации об индексации заработной платы работников акционерного общества, ссылаясь на то, что исковое заявление подписано и подано лицом, не имеющим полномочий на его подписание.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции в части подачи и подписания иска лицом, не имеющим таких полномочий, суд апелляционной инстанции в то же время пришел к выводу о том, что в данном случае имеет место коллективный трудовой спор, подлежащий рассмотрению в порядке, предусмотренном Трудовым кодексом РФ, в связи с чем отменил определение судьи и отказал в принятии данного иска.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала вывод суда апелляционной инстанции об отказе в принятии искового заявления основанным на правильном применении норм материального и процессуального права, оставив апелляционное определение без изменения, учитывая следующее.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ судья отказывает в принятии искового заявления в случае, если заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление рассматривается и разрешается в ином судебном порядке.

Как установлено судом, между работниками и работодателем возникли неурегулированные разногласия по поводу изменения условий труда, в частности индексации заработной платы в соответствии с требованиями коллективного договора.

В соответствии со ст. 398 ТК РФ коллективный трудовой спор – неурегулированные разногласия между работниками (их представителями) и работодателями (их представителями) по поводу установления и изменения условий труда (включая заработную плату), заключения, изменения и выполнения коллективных договоров, соглашений, а также в связи с отказом работодателя учесть мнение выборного представительного органа работников при принятии локальных нормативных актов.

Таким образом, исходя из заявленных требований, суд второй инстанции сделал правильный вывод о наличии между работниками и работодателем коллективного трудового спора, порядок разрешения которого предусмотрен гл. 61 ТК РФ. Предусмотренный названной главой порядок предполагает соблюдение примирительных процедур и состоит из следующих этапов: рассмотрение спора примирительной комиссией, что является обязательным для сторон трудовых правоотношений при возникновении между ними разногласий по поводу установления и изменения условий труда, заключения, изменения и выполнения коллективных договоров, соглашений, а также при принятии локальных нормативных актов; рассмотрение спора с участием посредника и (или) трудового арбитража, что, кроме случаев, предусмотренных ч. 7 ст. 404 ТК РФ, обязательным для сторон коллективного трудового спора не является (ст. 401 ТК РФ).

При таких обстоятельствах вывод суда апелляционной инстанции о том, что исковое заявление первичной профсоюзной организации к обществу об индексации заработной платы не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку оно рассматривается и разрешается в ином судебном порядке, является законным. Ссылка в кассационной жалобе на то, что в целях защиты интересов работников профсоюзный орган вправе по собственной инициативе обращаться в суд с соответствующими исками о соблюдении условий коллективных договоров, в том числе предусматривающих индексацию заработной платы работников, в связи с чем судебным инстанциям следовало рассмотреть спор по существу, несостоятельна. В силу ст. 23 Федерального закона от 12 января 1996 г. N 10-ФЗ "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" при нарушении законодательства о труде профсоюзы вправе по просьбе членов профсоюза, других работников, а также по собственной инициативе обращаться с заявлениями в защиту их трудовых прав в органы, рассматривающие трудовые споры. Поскольку в данном случае имеет место коллективный трудовой спор, суд не является органом, уполномоченным на его рассмотрение.

Определение
N 44-КГ12-5

9. Требования Агентства по страхованию вкладов о взыскании с физического лица неосновательного обогащения (выплаченной суммы страхового возмещения) и о признании недействительными и (или) применении последствий недействительности сделок, совершенных кредитной организацией, признанной банкротом, разделение которых невозможно, подведомственны суду общей юрисдикции.

Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" (далее – Агентство) обратилась в суд с иском к А., коммерческому банку (далее – Банк), акционерному обществу о признании сделок ничтожными, применении последствий недействительности ничтожных сделок, взыскании неосновательно полученных денежных средств, указав, что между Банком в условиях его неплатежеспособности и А. заключен договор банковского вклада с целью получения страхового возмещения по вкладу. Кроме того, были совершены последовательные действия по уменьшению остатка по сч.ту общества и увеличению на соответствующую сумму остатка по сч.ту А. Приказом Банка России у Банка отозвана лицензия на осуществление банковских операций, в связи с чем, т.е. наступлением страхового случая, А. выплачено страховое возмещение.

Истец просил признать договор банковского вклада, заключенный между Банком и А., а также последовательные действия по уменьшению остатка по сч.ту общества и увеличению на эту сумму размера остатка по сч.ту А. ничтожными сделками; взыскать с А. неосновательно полученные им денежные средства в пользу Агентства; применить последствия недействительности ничтожных сделок, обязав Банк совершить в данных бухгалтерского уч.та исправительные записи для восстановления положения, существовавшего до совершения ничтожных сделок: увеличить на спорную сумму остаток по сч.ту общества; установить обязательства Банка перед А. по его сч.ту в размере 0,00 руб.

Определением судьи районного суда, оставленным без изменения судом второй инстанции, в принятии указанного искового заявления отказано на основании п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ за неподведомственностью данного спора суду общей юрисдикции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации по кассационной жалобе Агентства отменила состоявшиеся по делу судебные постановления, указав следующее.

Отказывая в принятии искового заявления за неподведомственностью данного спора суду общей юрисдикции, суд первой инстанции, с которым согласился вышестоящий суд, сославшись на ст. 50.1 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", указал, что с уч.том субъектного состава и характера возникших правоотношений, а также с уч.том того, что Банк решением арбитражного суда признан банкротом и в отношении его открыто конкурсное производство и утвержден конкурсный управляющий, спор не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, а рассматривается и разрешается в ином судебном порядке, поскольку он подведомствен арбитражному суду.

Вместе с тем согласно ст. 50.1 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" дело о банкротстве кредитной организации рассматривается арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, данным Федеральным законом или в неурегулированных ими случаях Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)".

На основании п. 1 статьи 50.10 названного закона при рассмотрении дела о банкротстве кредитной организации разрешаются в том числе вопросы о признании сделок недействительными и (или) применении последствий недействительности сделок, совершенных кредитной организацией.

Между тем одним из требований, заявленных Агентством, являлось требование о взыскании с физического лица неосновательного обогащения, предъявленное им на основании п. 2 ст. 166 и ст. 170 ГК РФ в качестве заинтересованного лица, т.е. лица, осуществившего выплату вкладчику возмещения по вкладу в соответствии с Федеральным законом от 23 декабря 2003 г. N 177-ФЗ "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации", по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством Российской Федерации.

В соответствии с чч. 1 и 3 ст. 22 ГПК РФ суды (общей юрисдикции) рассматривают и разрешают, в частности, исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений, за исключением экономических споров и других дел, отнесенных федеральным конституционным законом и федеральным законом к ведению арбитражных судов.

Согласно ч. 4 ст. 22 ГПК РФ при обращении в суд с заявлением, содержащим несколько связанных между собой требований, из которых одни подведомственны суду общей юрисдикции, другие – арбитражному суду, если разделение требований невозможно, дело подлежит рассмотрению и разрешению в суде общей юрисдикции.

Поскольку требование истца о взыскании с физического лица неосновательного обогащения подведомственно суду общей юрисдикции и данное требование и требование о признании сделок недействительными, заявленные истцом, взаимообусловлены и связаны между собой, их разделение невозможно, постольку указанные требования подлежали рассмотрению и разрешению в суде общей юрисдикции.

При таких обстоятельствах вынесенные судебные акты признаны незаконными и подлежащими отмене, а материал – передаче на рассмотрение в суд первой инстанции.

Определение
N 5-КГ12-84

10. Исковые требования физических лиц о признании недействительными торгов, заявленные к конкурсному управляющему, осуществлявшему их проведение в ходе рассмотрения дела о банкротстве, и победителю торгов (физическому лицу) после прекращения производства по делу о банкротстве и ликвидации организации подведомственны суду общей юрисдикции.

В. и Х. обратились в суд с исковым заявлением к арбитражному управляющему и физическому лицу (победителю торгов) о признании недействительными повторных торгов в форме публичного предложения по продаже административного здания, принадлежащего организации (должнику), и договора купли-продажи, заключенного по результатам торгов, указав, что арбитражным судом должник был признан банкротом и открыто конкурсное производство, впоследствии требования В. и Х. включены в реестр требований кредиторов организации.

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляционным определением, в принятии искового заявления отказано в связи с его неподведомственностью суду общей юрисдикции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации по кассационной жалобе Х. отменила состоявшиеся по делу судебные постановления по следующим основаниям.

Отказывая на основании п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ в принятии искового заявления, суд первой инстанции исходил из того, что оспариваемые заявителями торги проведены и договор купли-продажи заключен в процедуре конкурсного производства по делу о банкротстве, в связи с чем возник спор, разрешение которого п. 1 ч. 1 и ч. 2 ст. 33 АПК РФ отнесено к специальной подведомственности арбитражного суда независимо от субъектного состава участников правоотношений и ликвидации должника.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции указал в определении, что отношения, возникшие в связи с продажей на торгах имущества должника, связаны с профессиональной деятельностью арбитражного управляющего, поэтому разрешение спора отнесено к ведению арбитражного суда также в силу п. 12 ст. 20 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" и ст. 28 АПК РФ.

Вместе с тем в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ судья отказывает в принятии заявления в случае, если заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление рассматривается и разрешается в ином судебном порядке.

Суды рассматривают и разрешают дела, предусмотренные чч. 1 и 2 ст. 22 ГПК РФ, за исключением экономических споров и других дел, отнесенных федеральным конституционным законом и федеральным законом к ведению арбитражных судов (ч. 3 ст. 22 ГПК РФ).

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 22 ГПК РФ суды рассматривают и разрешают исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений.

Статьями 447 и 448 ГК РФ установлены правила заключения договора на торгах, организация и порядок проведения торгов.

Статья 449 ГК РФ предусматривает, что торги, проведенные с нарушением правил, установленных законом, могут быть признаны судом недействительными по иску заинтересованного лица. Признание торгов недействительными влечет недействительность договора, заключенного с лицом, выигравшим торги.

К подведомственности арбитражных судов отнесены дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности (ч. 1 ст. 27 АПК РФ).

В соответствии с ч. 2 ст. 27 АПК РФ арбитражные суды разрешают экономические споры и рассматривают иные дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке, а в случаях, предусмотренных названным кодексом и иными федеральными законами, с участием Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не имеющих статуса юридического лица, и граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя.

Таким образом, по общему правилу подведомственности критериями разграничения дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами являются субъектный состав и характер споров. Гражданин, не являющийся индивидуальным предпринимателем на момент обращения в арбитражный суд, может быть стороной арбитражного процесса в случаях, предусмотренных Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации и иными федеральными законами.

Специальная подведомственность дел арбитражным судам установлена ст. 33 АПК РФ, и в силу п. 1 ч. 1 и ч. 2 данной статьи арбитражные суды рассматривают дела о несостоятельности (банкротстве) независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юридические лица, индивидуальные предприниматели или иные организации и граждане.

Согласно ч. 1 ст. 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным данным кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Правилами ст. 139 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" регламентированы особенности продажи имущества должника в ходе процедуры конкурсного производства, основания для продажи имущества должника посредством публичного предложения.

С даты внесения записи о ликвидации должника в единый государственный реестр юридических лиц конкурсное производство считается завершенным (п. 4 ст. 149 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

Взаимосвязанные положения п. 1 ст. 61.1, п. 1 ст. 61.8 и ст. 61.9 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" предусматривают, что заявление об оспаривании сделок, совершенных должником или другими лицами за сч.т должника, как по специальным основаниям, предусмотренным данным законом, так и по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством, может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, такое заявление внешним управляющим или конкурсным управляющим подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника.

При этом арбитражный суд рассматривает разногласия, заявления, ходатайства и жалобы в деле о банкротстве до внесения записи о ликвидации должника в Единый государственный реестр юридических лиц.

В исковом заявлении Х. ссылалась на то, что она не является индивидуальным предпринимателем, и в связи с завершением производства по делу о банкротстве требования о признании недействительными торгов по продаже имущества должника и заключенного с победителем торгов договора купли-продажи не могут быть разрешены в рамках дела о банкротстве должника в соответствии с правилами специальной подведомственности дел арбитражным судам, т.к. конкурсное производство в отношении организации завершено и в Единый государственный реестр юридических лиц внесена запись о ликвидации должника.

После завершения конкурсного производства либо прекращения производства по делу о банкротстве требования о признании недействительными торгов по продаже имущества должника и заключенного с победителем торгов договора купли-продажи, если они не были предъявлены и рассмотрены в рамках дела о банкротстве, могут быть заявлены в общеисковом порядке в пределах оставшегося срока исковой давности.

Исковые требования заявлены Х. и В. (физическими лицами) к конкурсному управляющему, осуществлявшему проведение торгов в ходе рассмотрения дела о банкротстве, после прекращения производства по делу о банкротстве и ликвидации организации и победителю торгов (физическому лицу). В связи с этим вывод суда о неподведомственности дела суду общей юрисдикции признан неправильным.

Определение
N 91-КГ12-7