Законодательная база Российской Федерации

ОПРЕДЕЛЕНИЕ Конституционного Суда РФ от 05.11.98 N 134-О "ПО ДЕЛУ О ТОЛКОВАНИИ СТАТЬИ 81 (ЧАСТЬ 3) И ПУНКТА 3 РАЗДЕЛА ВТОРОГО "ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ И ПЕРЕХОДНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ" КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

1. Обратившись в Конституционный Суд с запросом о толковании названных положений Конституции Российской Федерации, Государственная Дума исходила из того, что кандидатом на следующих выборах Президента Российской Федерации может быть выдвинуто лишь лицо, не занимавшее ранее этой должности.

Эта позиция обосновывалась тем, что согласно статье 81 (часть 3) Конституции Российской Федерации одно и то же лицо не может занимать должность Президента Российской Федерации более двух сроков подряд, а в соответствии с п. 3 раздела второго Конституции с момента ее вступления в силу избранный в соответствии с прежней Конституцией Президент Российской Федерации с 1994 г. осуществлял полномочия, установленные уже новой Конституцией, и потому, как полагает Государственная Дума, его избрание на президентских выборах 1996 года было избранием на второй срок подряд.

Такое свое представление, в котором по существу формулируется основание для отказа в регистрации кандидатом на следующих президентских выборах, Государственная Дума хотела подтвердить решением Конституционного Суда о толковании указанных положений.

Между тем из характера переходного положения, содержащегося в п. 3 раздела второго Конституции, в том аспекте, как его просит истолковать Государственная Дума, следует, что данный пункт имеет специфическую правовую природу: при любом истолковании он мог бы быть применен в будущем только один раз - если бы встал вопрос о регистрации кандидатом в ходе следующей избирательной кампании действующего Президента РФ, т. е. только в одном индивидуальном правовом акте. Это подтверждается и в определении Конституционного Суда по данному делу.

Однако принятие индивидуальных правовых актов относится к компетенции правоприменительных органов, которые с учетом фактических обстоятельств дела разрешают, в частности, вопросы о регистрации кандидатов на выборах. В данном случае это относится к компетенции Центральной избирательной комиссии, решения которой могут быть обжалованы в Верховный Суд Российской Федерации.

Рассмотрение Конституционным Судом поставленного Государственной Думой вопроса до и вместо правоприменителей, которым надлежало бы разрешить указанную гипотетическую ситуацию, если бы она вообще возникла, является вмешательством в такой правоприменительный процесс и противоречит идее прямого действия Конституции Российской Федерации. Это не согласуется и с положением части 3 статьи 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", по смыслу которого Конституционный Суд во всех случаях должен воздерживаться от оценки обстоятельств, которые устанавливаются другими судами и иными органами.

В силу изложенного запрос Государственной Думы о толковании названных положений Конституции Российской Федерации не отвечает критериям допустимости обращений в соответствии с требованиями Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", и Конституционный Суд не должен был принимать его к рассмотрению.

2. В определении Конституционного Суда констатируется (п. 3 мотивировочной части), что на всех стадиях избирательного процесса в ходе президентских выборов 1996 года, а также после их завершения у их участников не возникали какие-либо разногласия и споры по поводу правовой оценки результатов выборов, включая их оценку как выборов Президента Российской Федерации на второй срок. Именно это свидетельствует, по мнению Конституционного Суда, о том, что и в настоящий момент не существует даже чисто гипотетической возможности споров по данному вопросу в связи с грядущими президентскими выборами.

При таких условиях принятие Конституционным Судом к рассмотрению запроса Государственной Думы является изначально необоснованным. Конституционный Суд в своих прежних определениях об отказе в принятии обращений к рассмотрению, в том числе и запросов о толковании отдельных конституционных положений, неоднократно указывал, что не признает допустимыми такие запросы, если они не связаны с возможным применением конституционной нормы, имеют сугубо теоретическую или, напротив, чисто политическую направленность, либо фактически рассчитаны на дополнение конституционного текста и содержат ходатайство о толковании таких положений, которые в Конституции не закреплены.

Не было никаких правовых резонов для того, чтобы отступить от указанных критериев допустимости запроса о толковании и в данном случае. Руководствоваться же общественными ожиданиями Конституционный Суд не имеет права.

В то же время возникновение в ходе избирательной кампании какого-либо конкретного спора по поводу вопросов, поставленных Государственной Думой в данном деле, при условии, что компетентные правоприменительные органы, а именно ЦИК и Верховный Суд Российской Федерации, не выработали бы в конкретном деле определенной позиции либо другие участники избирательного процесса возражали бы против нее, было бы достаточным основанием для толкования соответствующих конституционных предписаний Конституционным Судом. При этом прежнее решение Конституционного Суда об отказе в принятии к рас смотрению аналогичного обращения о толковании не могло бы служить препятствием для признания запроса управомоченного субъекта допустимым, поскольку позиция Конституционного Суда по существу толкования нормы в такого рода решениях, исходя из самой их природы, не формулируется.

В данном же определении, напротив, Конституционный Суд подтвердил отсутствие какой-либо неопределенности в вопросе о том, что Президент Российской Федерации, осуществляя до 1996 года предусмотренные действующей Конституцией полномочия, был избран на выборах в 1996 году на второй срок подряд.

Такая формулировка является выражением мнения Конституционного Суда по существу вопроса. И хотя она аргументирована только ссылками на решения других правоприменительных органов, это лишает Конституционный Суд возможности вмешаться в правоприменительный процесс, если в будущем возникла бы потребность дать толкование тех же положений в связи с отклонением правоприменительных инстанций от прежних представлений. При этом в реально возникшей спорной ситуации уже было бы исключено влияние на решения правоприменителей с помощью конституционного судопроизводства.

В то же время Конституционный Суд в своем определении использовал позиции правоприменителей в уже состоявшемся процессе президентских выборов для обоснования своих выводов. Однако толкование Конституции другими органами при принятии ими конкретных правоприменительных решений не может связывать Конституционный Суд, а подтверждение им правильности такого казуального толкования должно основываться на анализе конституционных положений, осуществленном им самим.

Если такой анализ отсутствует, то Конституционный Суд не правомочен подтверждать выводы правоприменительных органов, основанные на их собственном истолковании применяемых конституционных норм. Поэтому и в данном определении Конституционного Суда о прекращении производства основанием для такого прекращения могла быть лишь неподведомственность в данный момент поставленного вопроса Конституционному Суду, поскольку Конституционный Суд не должен вне конкретного спора предварять решения ЦИК и Верховного Суда Российской Федерации, которые могли бы быть приняты ими в ходе будущего избирательного процесса.

3. Конституционный Суд, рассмотрев запрос Государственной Думы в судебном заседании, прекратил производство по делу о толковании статьи 81 (часть 3) и пункта 3 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции Российской Федерации в связи с отсутствием неопределенности в их понимании, поскольку согласно представлениям всех участников избирательного процесса "Президент Российской Федерации до выборов в июне-июле 1996 года осуществлял свои полномочия первый срок и был в 1996 году избран на второй срок подряд". Этот факт, как указал Конституционный Суд, установлен в актах Совета Федерации и Центральной избирательной комиссии Российской Федерации, связанных с назначением и проведением выборов в 1996 году.

Однако конституционно-правовая обоснованность такого однозначного утверждения именно в ходе судебного заседания была подвергнута не только сомнениям, но и серьезной научно-теоретической критике. Представители юридической науки, выступившие в качестве независимых экспертов, в своих заключениях не пришли к единому мнению по вопросам о том, как определяется срок полномочии органов власти, чем отличается продолжение исполнения государственных функций в переходный к созданию новых институтов власти период, связанный с принятием новой Конституции, с одной стороны, от правопреемства, с другой; можно ли оценивать как идентичные созвучные институты президентства по прежней и действующей конституциям вне связи с изменившимся контекстом конституционного регулирования; чем при принятии новых конституций объясняются различия в подходах к решению вопроса о допустимости или недопустимости признания сроков полномочий президентов, избранных по ранее действовавшим конституциям, в качестве первых сроков президентских полномочий по новой Конституции, что находит отражение в конституциях и решениях органов конституционного судопроизводства многих других стран. Этот перечень отнюдь не простых правовых проблем можно было бы продолжить. Однако и из приведенного видно, что различия, а значит и неопределенность в их интерпретации не исключаются.

В то же время в настоящих условиях, когда реальная потребность толкования указанных положений, которая могла бы проявиться только в ходе избирательной кампании по проведению следующих президентских выборов, ничем не подтверждена, у Конституционного Суда не было достаточных оснований ни для внесения запроса Государственной Думы на рассмотрение в судебное заседание, ни для углубления оценки этих правовых вопросов в процедуре конституционного судопроизводства, ни тем более для ее решения по существу в определении о прекращении производства по делу. Имея в виду предстоящую кампанию по проведению президентских выборов, Конституционный Суд не должен был бы подобным образом вмешиваться в текущий политический процесс.