Законодательная база Российской Федерации

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Европейского суда по правам человека (Вынесено Большой Палатой) от 10.03.2009 "БЫКОВ (BYKOV) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЖАЛОБА N 4378/02)"

1. Я полагаю, что в данном деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции. Жалоба заявителя на то, что разбирательство по уголовному делу, результатом которого стало его осуждение, являлось несправедливым, была основана на двух главных доводах:

- о том, что обман правоохранительных органов вынудил его свидетельствовать против себя; и

- о том, что инструмент такого обмана - запись его разговора с В. - был принят в качестве доказательства.

2. Оба этих пункта могут вызвать некоторую неопределенность.

3. Органы внутренних дел и Федеральная служба безопасности Российской Федерации провели негласную операцию, центральной фигурой которой был В. Заявитель предположительно поручил ему убить своего бывшего делового партнера С., однако тот не совершил убийства и сообщил об этом в ФСБ России. Негласная операция, направленная на получение доказательств против заявителя, заключалась в том, что В. был направлен в жилище заявителя, где он должен был заявить, что выполнил поручение об убийстве; их разговор должен был быть негласно записан сотрудником органов внутренних дел, находившимся вне дома.

За несколько дней до визита В. была организована мрачная инсценировка обнаружения двух мертвых тел в доме С., в которых были якобы опознаны С. и его деловой партнер И. Об этом широко оповещала пресса.

4. Эта инсценировка, несмотря на свои особенности, сама по себе немногим отличается от уловок, ловушек и хитростей, используемых полицией для получения признания от лиц, подозреваемых в совершении преступлений, или для установления их вины, и было бы наивно, а то и неразумно, стремиться обезоружить силы безопасности в условиях роста правонарушений и преступности, которым они противостоят.

5. Однако не все методы, используемые полицией, совместимы с правами, гарантированными Конвенцией. Так, в ином контексте Европейский Суд не согласился с тем, что полицейская уловка (которую власти Российской Федерации тем не менее именуют "незначительной уловкой") совместима с правом на личную свободу в значении статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чонка против Бельгии" (Conka v. Belgium), жалоба N 51564/99, § 41 - 46, ECHR 2002-I). Так же и в настоящем деле Европейский Суд установил, что незаконное прослушивание разговора Быкова с В. нарушало статью 8 Конвенции.

6. Что касается пункта 1 статьи 6 Конвенции, я не склонен заходить так далеко, чтобы признавать, что любое использование доказательства, нарушающего Конвенцию, в качестве основы для установления виновности подсудимого делает судебное разбирательство несправедливым (как это утверждал судья Л. Лукаидес в особом мнении к Постановлению Европейского Суда по делу "Хан против Соединенного Королевства", жалоба N 35394/97, ECHR 2000-V). Однако, я полагаю, что Европейскому Суду следует предпринять тщательный анализ вопроса о том, соответствует ли судебное разбирательство на основе такого доказательства пункту 1 статьи 6 Конвенции - вопроса, к которому я вернусь позднее.

7. Что касается права не свидетельствовать против самого себя - неотъемлемому аспекту права на защиту, как это подтверждено в деле "Джон Мюррей против Соединенного Королевства" (John Murray v. United Kingdom) (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда от 8 февраля 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-I), оно обычно подразумевает право подозреваемого в преступлении хранить молчание, в том числе на полицейском допросе. Хотя Европейский Суд признает, что право не давать показания против самого себя не является абсолютным, он придает ему особое значение и не раз указывал, что оно вытекает из статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах (см. Постановление Европейского Суда по делу "Функе против Франции" (Funke v. France) от 25 февраля 1993 г., Series A, N 256-A, § 42).

8. Право хранить молчание было бы в действительности "теоретическим и иллюзорным", если бы за полицией признавалось право "заставлять подозреваемого говорить" с использованием негласной записи разговора с информатором, которому поручалось бы обмануть подозреваемого.

9. Именно такой случай представляет настоящее дело. В. был, по сути, "агентом" сил безопасности, и я наблюдаю сходство между делом Быкова и делом "Раманаускас против Литвы" (Ramanauskas v. Lithuania) (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда, жалоба N 74420/01, ECHR 2008), в котором Большая Палата единогласно установила нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции. Факты различны, однако оба дела содержали инсценировку и провокацию по подстрекательству сил безопасности. Сообщив заявителю, что он совершил убийство, В. стремился вызвать заявителя, который не знал, что разговор может прослушиваться, на подтверждение того, что он заключил с ним "договор" преступного характера.

10. Европейский Суд, безусловно, не является и не должен являться судом четвертой инстанции. Он не должен разрешать (это задача национальных судов) вопрос о виновности заявителя Быкова в подстрекательстве к совершению убийства. Он также не может строить догадки относительно того, каким был бы исход судебного разбирательства, если бы оно было справедливым. Но оценка вопроса о справедливости, несомненно, относится к его функции; и использование такой тщательно подготовленной уловки (включавшей в себя "подложные" трупы) вызывает у меня сильные сомнения относительно того, были ли обеспечены презумпция невиновности, права на защиту и, наконец, справедливость судебного разбирательства.

11. Мои сомнения полностью развеивает то обстоятельство, что доказательство, полученное в нарушение статьи 8 Конвенции, имело решающее значение в данном контексте. Я не считаю нужным развивать эту тему, поскольку она весьма красноречиво раскрыта в частично особом мнении судьи Д. Шпильманна, к которому присоединились судьи Х.Л. Розакис, Ф. Тюлькенс, Й. Касадеваль и Л. Мийович.

12. По моему мнению, этот решающий аспект крайне важен с правовой точки зрения. Если бы, в дополнение к указанной записи (и первоначальному заявлению В. относительно Быкова, которое, впрочем, представляло бы показание одного человека, противопоставленное показанию другого), российские судьи основывали свои выводы на других доказательствах, и то создавалась бы основа для неопределенности. Уголовный процесс часто бывает сложным, и большое количество доказательств, на которых основано решение судей, иногда может обезвредить сомнительное доказательство путем его поглощения. Данное дело представляет собой иной случай.

13. Хотя я полностью сознаю причины, по которым Европейский Суд не признал нарушения статьи 6 Конвенции, я не имею возможности пренебречь факторами, которые не позволяют мне разделить мнение большинства.