Законодательная база Российской Федерации

"ОБЗОР ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА ЧЕТВЕРТЫЙ КВАРТАЛ 2009 ГОДА" (Утв. постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 10.03.2010)

1. В постановлении по делу "Николай Жуков против Российской Федерации" от 5 июля 2007 г. Европейский Суд констатировал нарушения п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с отменой вступившего в законную силу решения суда по вновь открывшимся обстоятельствам и вмешательством в право собственности заявителя.

Позиция Европейского Суда: "Процедура отмены окончательного судебного решения предполагает, что имеются доказательства, которые ранее не были объективно доступными и которые могут привести к иному результату судебного разбирательства. Лицо, желающее отмены судебного решения, должно доказать, что оно не имело возможности представить доказательство до окончания судебного разбирательства и что такое доказательство имеет значение для разрешения дела".

Применительно к данному делу Европейский Суд отметил, что утвержденное постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации разъяснение "О применении ограничений, установленных Федеральным законом "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий", содержащее иное толкование норм пенсионного законодательства нежели толкование, данное судом первой инстанции, а также решение Верховного Суда Российской Федерации, которым ряду заявителей отказано в признании незаконным данного разъяснения, не существовали на момент рассмотрения дела, являются "новыми юридическими актами" и не могут служить основаниями для пересмотра судебного решения по вновь открывшимся обстоятельствам.

Европейский Суд пришел к выводу, что, отменив окончательное решение районного суда по вновь открывшимся обстоятельствам только со ссылкой на "официальное" толкование закона без обоснования, "почему первоначальные выводы суда должны считаться такой "судебной ошибкой", чтобы оправдать пересмотр, внутренние органы государственной власти нарушили принцип правовой определенности и право заявителя на доступ к суду" в соответствии с п. 1 ст. 6 Конвенции, а также право заявителя на получение пенсии в размере, определенном судом (ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции).

Текст постановления получен из аппарата

Уполномоченного Российской Федерации при

Европейском Суде по правам человека.

2. В постановлении по делу "Галич против Российской Федерации" от 13 мая 2008 г. Европейский Суд констатировал нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции, выразившееся в снижении судом кассационной инстанции по своей инициативе размера процента за неисполнение денежного обязательства, присужденного в пользу заявителя решением суда первой инстанции.

Позиция Европейского Суда: "…суды в России имеют полномочия снизить сумму процента, подлежащего взысканию. Данное право национальных судов не противоречит каким-либо положениям Конвенции". Как отметил Европейский Суд, заявитель в гражданском деле должен быть осведомлен о том, что существует риск того, что сумма процента за неисполнение денежного обязательства, рассчитанная судом первой инстанции, в данном деле, на основании ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, может быть уменьшена согласно ст. 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, в то время как ни заявитель (кредитор), ни заемщик не поднимали вопрос перед кассационным судом о проценте за неисполнение денежного обязательства.

Применительно к данному делу "…Суд считает, что данное развитие событий не могло быть предвидено заявителем". Кроме того, суд кассационной инстанции, выйдя за "рамки вопроса кассационной жалобы, не выразил сомнения в законности решения суда", решил вопрос о "пропорциональности" процента без учета мнения сторон. Поэтому решение суда низшей инстанции в данном деле не было "незаконным" с формальной точки зрения".

Далее Европейский Суд обратил внимание на то, что "В случае, когда решение кассационного суда становится окончательным, у заявителя нет другой инстанции, куда он может обратиться за защитой против данного решения".

Текст постановления получен из аппарата

Уполномоченного Российской Федерации при

Европейском Суде по правам человека.

3. В постановлении по делу "Сергей Кузнецов против Российской Федерации" от 23 октября 2008 г. Европейский Суд констатировал нарушение ст. 11 Конвенции во взаимосвязи со ст. 10 Конвенции, выразившееся в необоснованном ограничении права заявителя на свободу мирных собраний и свободу выражения мнения.

Обстоятельства дела: "заявитель по настоящему делу провел пикет перед зданием областного суда. В дальнейшем признали, что он подлежит административной ответственности и взысканию штрафа за нарушение порядка организации и проведения открытого собрания", которое заключалось: во-первых, в том, "что он направил уведомление о проведении пикета с опозданием; во-вторых, преграждал вход в здание суда; в-третьих, содержание распространяемых им материалов не соответствовало заявленным целям проведения пикета".

Позиция Европейского Суда: "право на проведение мирного собрания, лежащее в основе Статьи 11, является основным правом в демократическом обществе и, как и право на свободу самовыражения, одним из фундаментальных принципов построения подобного общества… Единственная необходимость, которая может служить обоснованием для вмешательства в осуществление прав, лежащих в основе данной Статьи,- это необходимость, которая может притязать на то, что она возникла в интересах "демократического общества". В соответствии с этим государства обязаны не только охранять право на проведение мирных собраний, но и воздерживаться от наложения на данное право необоснованных косвенных ограничений. С учетом существенно важного характера свободы проведения собраний и его тесной связи с демократией необходимо наличие убедительных и неопровержимых причин, которые могли бы обосновать вмешательство в осуществление данного права".

Применительно к данному делу, Европейский Суд пришел к выводу, "…что органы власти Российской Федерации не представили "существенных и достаточных оснований", которые могли бы оправдать вмешательство в осуществление прав заявителя на свободу самовыражения и проведения собраний".

Текст постановления получен из аппарата

Уполномоченного Российской Федерации при

Европейском Суде по правам человека.

4. В постановлении по делу "Калачева против Российской Федерации" от 7 мая 2009 г. Европейский Суд констатировал нарушение ст. 8 Конвенции, выразившееся в непринятии российскими властями надлежащих и достаточных мер, направленных на обеспечение уважения личной жизни заявительницы и ее несовершеннолетнего ребенка.

Позиция Европейского Суда: "…согласно статье 8 Конвенции при рассмотрении заявления об установлении отцовства суды должны уделить особое внимание интересам ребенка.

В настоящем деле интересы ребенка требовали недвусмысленного ответа на вопрос о том, является ли А. его отцом. Представляется, что такой ответ не мог быть дан без анализа ДНК, и был необходим повторный анализ, поскольку результаты первого были признаны недопустимыми в качестве доказательства по формальным процессуальным причинам". Заявительница не потребовала проведения повторного анализа ДНК. Вместе с тем в соответствии с п. 2 ст. 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации назначение повторного анализа оставалось на усмотрение суда.

Европейский Суд указал, что "Это особенно важно в настоящем деле, где за нарушение правил, касающихся процедуры забора крови, ответственность должно нести Отделение судебно - медицинской экспертизы, то есть государственное учреждение. При таких обстоятельствах национальные суды, просто объявив результаты первого анализа ДНК, проведение которого было назначено судом, недопустимыми в качестве доказательства, без назначения проведения повторного анализа, не применили пункт 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с учетом принципов, предусмотренных статьей 8 Конвенции.

При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что подход национальных органов к рассмотрению дела заявительницы не соответствовал позитивному обязательству государства установить справедливый баланс между противоречащими друг другу интересами сторон в разбирательстве с учетом интересов ребенка".

Текст постановления получен из аппарата

Уполномоченного Российской Федерации при

Европейском Суде по правам человека.

5. В постановлении по делу "Шулепова против России" от 11 декабря 2008 г. Европейский Суд констатировал нарушение п. 1 ст. 5 Конвенции в связи с незаконным содержанием заявительницы в психиатрической больнице, а также п. 1 ст. 6 Конвенции в связи с несоблюдением принципа справедливости судебного разбирательства при назначении национальным судом медицинской экспертизы.

Позиция Европейского Суда: по данному делу было доказано, что заявительница была "душевнобольной" по смыслу значения п. 1 (е) ст. 5 Конвенции и что ее психическое расстройство относилось к тем виду и степени, которые оправдывали ее принудительную госпитализацию с 10 февраля по 26 марта 1999 г.

Однако, как указал Европейский Суд, заявление психиатрической больницы о санкционировании принудительной временной госпитализации рассмотрено районным судом лишь спустя 4 дня с момента получения такого заявления, тогда как по внутреннему законодательству суд обязан сделать это незамедлительно.

Далее Европейский Суд отметил, что заявление больницы о госпитализации судом рассмотрено не было; судебный акт о временной госпитализации заявителя на период рассмотрения судом заявления больницы "по природе был временным и не сопровождался процессуальными гарантиями. В частности, он был издан судом без заслушивания заявителя или ее представителя. Его срок действия ограничивался пятью днями, а цель заключалась в том, чтобы предоставить суду время на подготовку к слушанию и всестороннему рассмотрению заявления больницы с участием обеих сторон. Он мог служить основанием для содержания заявителя в больнице в течение пяти дней после его издания".

В отношении отложения рассмотрения дела в связи с тем, что заявительница не могла участвовать в слушании дела или назначить своего представителя, Европейский Суд отметил, что "В законе судам не разрешается необоснованно откладывать слушание, как это было сделано в деле заявителя, от них требуется обеспечить явку представителя или провести слушание в помещении больницы".

Далее заявительница утверждала, что производство относительно законности ее содержания в больнице было несправедливым, поскольку эксперты, назначенные судом для оценки необходимости ее принудительной госпитализации, являлись работниками данной больницы.

Европейский Суд по этому поводу отметил, что "Лишь тот факт, что эксперты являлись работниками одной из сторон, не делает производство несправедливым". При этом следует учесть три фактора: характер задания, возложенного на экспертов, иерархическое положение экспертов в больнице – ответчике и их роль в производстве - в частности, вес экспертного заключения в суде.

Европейский Суд указал, что "…экспертов пригласили для того, чтобы помочь решить вопрос об ответственности их сослуживцев; подозрения заявителя об отсутствии нейтральности экспертов можно считать объективно оправданными, поскольку эксперты должны были проанализировать работу своего работодателя; и заключение экспертов было решающим в производстве".

Кроме того, Европейский Суд обратил внимание, что "…больница-ответчик не являлось единственным учреждением, чьи специалисты обладали необходимыми навыками для проведения психиатрической экспертизы заявителя. Районный суд мог получить экспертное заключение у психиатров, работающих в других психиатрических больницах данной области или в других областях России, поэтому каких-либо препятствий по нахождению независимых экспертов у национального суда не было".

Текст постановления получен из аппарата

Уполномоченного Российской Федерации при

Европейском Суде по правам человека.

6. В постановлении по делу "Попов и Воробьев против России" от 23 апреля 2009 г. Европейский Суд установил нарушение ст. 3, п. 3 и 4 ст. 5 Конвенции в связи с ненадлежащими условиями и незаконным содержанием заявителей под стражей, ненадлежащим рассмотрением судом их жалоб на указанные нарушения.

Позиция Европейского Суда: Европейский Суд неоднократно обращал внимание на то, что "…нехватка личного пространства в камерах следственных изоляторов России признавалась такой вопиющей, что сама по себе являлась нарушением ст. 3 Конвенции". Применительно к данному делу Европейский Суд установил, что "На протяжении более тринадцати месяцев заявители были вынуждены жить, спать и пользоваться туалетом в таких стесненных условиях, что нехватка личного пространства сама по себе могла стать причиной расстройств или огорчений такой силы, которая превышала неизбежный уровень страданий, присущий заключению под стражу".

В отношении длительности содержания заявителей под стражей Европейский Суд указал, что "…национальный суд использовал общую шаблонную формулу для продления срока содержания под стражей обоим заявителям, без описания их личной ситуации в подробностях и без приведения новых оснований для их дальнейшего заключения, в связи с чем не сумел рассмотреть индивидуальные обстоятельства каждого из заявителей".

Европейский Суд считает, что, "…не сумев обратиться к конкретным обстоятельствам или рассмотреть альтернативные "меры пресечения", а ссылаясь главным образом на тяжесть предъявленного обвинения, компетентные органы продляли срок содержания заявителей под стражей на основаниях, которые хотя и были "уместными", но не могут рассматриваться как "достаточные" для оправдания продления заключения".

В отношении ненадлежащего рассмотрения судом жалоб и ходатайств об освобождении до вынесения приговора Европейский Суд указал, что "Лишь на одну из жалоб был получен ответ из суда, в котором просто признавалось получение жалобы без указания причин или обращения к каким-либо доводам заявителя; остальные жалобы и ходатайства заявителей остались без ответа, что привело к тому, что судебное разбирательство правомерности заключения заявителей под стражу не было проведено". В связи с этим Европейский Суд констатировал нарушение п. 4 ст. 5 Конвенции в связи с отказом заявителям в праве на судебное решение в отношении правомерности их предварительного заключения под стражу.

Текст постановления получен из аппарата

Уполномоченного Российской Федерации при

Европейском Суде по правам человека.

7. В постановлении по делу "Сухов против России" от 18 июня 2009 г. Европейский Суд установил нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции, выразившееся в чрезмерной длительности расследования и судебного рассмотрения уголовного дела, возбужденного в отношении заявителя.

Позиция Европейского Суда: "…разумность длительности разбирательств должна оцениваться в свете обстоятельств дела, и с учетом следующих критериев: сложности дела и поведения зявителя и соответствующих властей".

Европейский Суд отметил, что "…п. 1 ст. 6 Конвенции возлагает на Договаривающиеся Государства обязанность организовать свою правовую систему таким образом, чтобы их суды могли выполнить обязательство о вынесении решения по делу в течение разумно необходимого времени. Вина за задержку, вызванную неявкой свидетелей не менее чем на пять слушаний и неприменением к ним мер дисциплинарного воздействия, лежит на властях".

Европейский Суд, приняв во внимание общую длительность судебного разбирательства, констатировал, что в рассматриваемом деле такая длительность была чрезмерной и не соответствовала требованию "разумно необходимого времени".

Текст постановления получен из аппарата
Уполномоченного Российской Федерации при
Европейском Суде по правам человека.

8. В постановлении по делу "Макеев против России" от 5 февраля 2009 г. Европейский Суд констатировал нарушение п. 1 и п. 3 (d) ст. 6 Конвенции, выразившееся в непринятии российскими властями достаточных и надлежащих мер, направленных на обеспечение явки в судебное заседание и допроса потерпевшего и двух свидетелей, на показаниях которых основывались обвинения.

Позиция Европейского Суда:в ситуации, когда приговор основан исключительно или главным образом на показаниях, данных лицом, которого осужденный не имел возможности допросить при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, права стороны защиты ограничиваются в такой степени, которая не совместима с гарантиями, предоставленными ст. 6 Конвенции.

Европейский Суд подчеркнул, что "…власти обязаны предпринимать "все разумные меры" для обеспечения явки свидетеля с целью дачи показаний непосредственно в судебном заседании". Применительно к данному делу Европейский Суд указал, что "…власти не предприняли разумных усилий для обеспечения их (свидетелей) явки в судебное заседание", в связи с чем Суд пришел к выводу, что право заявителя на защиту было ограничено.

Принятые меры: 18 ноября 2009 г. постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации производство по уголовному делу в отношении заявителя было возобновлено ввиду новых обстоятельств. Судебные решения отменены, уголовное дело передано на новое судебное рассмотрение в суд, постановивший приговор.

Текст постановления получен из аппарата
Уполномоченного Российской Федерации при
Европейском Суде по правам человека.

Отдел специального контроля