Законодательная база Российской Федерации

"ОБЗОР ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА ТРЕТИЙ КВАРТАЛ 2006 ГОДА" (Утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 29.11.2006)

1. Заявить о социальном налоговом вычете, предоставляемом родителям детей, обучающихся в образовательных учреждениях, вправе оба супруга, если плата за обучение ребенка была внесена за счет их общих средств.

Между супругой истца и образовательным учреждением был заключен договор на оказание платных образовательных услуг по обучению ее сына. За обучение ребенка в 2001 году она внесла 12.000 рублей, и ей был произведен перерасчет подоходного налога за 2001 год и предоставлен социальный налоговый вычет на сумму 7166 рублей, исходя из фактически полученных доходов, с возвратом удержанного подоходного налога в сумме 932 рубля.

Требования истца предоставить ему социальный налоговый вычет на оставшуюся сумму 4834 рубля налоговая инспекция оставила без удовлетворения, сославшись на то, что им не представлено документальное подтверждение произведенных им фактических расходов на обучение ребенка.

Решением мирового судьи, оставленным без изменения апелляционным определением районного суда, иск удовлетворен.

Отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления, президиум областного суда указал, что в силу п. 2 ст. 219 НК РФ право на предоставление социального налогового вычета в связи с несением расходов на обучение предоставлено налогоплательщику либо родителю-налогоплательщику за обучение своих детей.

Социальный налоговый вычет предоставляется налогоплательщику на основании его письменного заявления, при подаче налоговой декларации в налоговый орган налогоплательщиком по окончании налогового периода, а также при представлении налогоплательщиком документов, подтверждающих его фактические расходы за обучение.

Исходя из изложенного президиум пришел к выводу о том, что родители обучающихся в образовательных учреждениях детей вправе заявить о социальном налоговом вычете в том случае, если они представят в налоговый орган кроме письменного заявления и налоговой декларации документы, подтверждающие факт уплаты ими расходов на обучение.

Поскольку у истца отсутствовали документы, подтверждающие фактически понесенные им расходы на оплату обучения ребенка, президиум областного суда вынес новое решение по делу, которым отказал в удовлетворении заявленных требований.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила определение президиума областного суда, оставив в силе решение мирового судьи и апелляционное определение районного суда по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 11 НК РФ институты, понятия и термины гражданского, семейного и других отраслей законодательства Российской Федерации, используемые в указанном Кодексе, применяются в том значении, в каком они используются в этих отраслях законодательства, если иное не предусмотрено указанным Кодексом.

Согласно ст. 34 СК РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью. К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие).

Мировым судьей установлено, что истец и его супруга проживают совместно, ведут общее хозяйство, оба супруга имели в 2001 году доход и являются налогоплательщиками, плата за обучение ребенка была произведена за счет общих средств супругов.

Супруга истца не могла воспользоваться налоговой льготой в полном объеме и получила налоговый вычет соразмерно своим доходам, полученным в 2001 году, - на сумму 7166 рублей, и, таким образом, действия ответчика по отказу заявителю в предоставлении социального налогового вычета на оставшуюся сумму в размере 4834 рубля нельзя признать правомерными.

Кроме того, п. 2 ст.219 НК РФ (в редакции, действовавшей на момент вынесения решения) предусматривает, что налоговый вычет предоставляется в размере фактически понесенных расходов на обучение, но не более 25000 рублей на каждого ребенка в общей сумме на обоих родителей. Из смысла данной нормы закона следует, что если оба родителя участвуют в оплате обучения ребенка, то налоговый вычет предоставляется каждому из родителей и оба родителя вправе получить социальный налоговый вычет в сумме, фактически уплаченной ими за обучение своего ребенка. Статья 219 НК РФ не содержит условий предоставления социального вычета только тому супругу, который указан в справке об оплате обучения.

В соответствии с п. 7 ст. 3 НК РФ все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толкуются в пользу налогоплательщика.

С учетом того, что истец и его супруга являются налогоплательщиками, оплата обучения их ребенка была произведена за счет их общих средств, а также с учетом требований приведенных выше нормативно-правовых актов, истец имел право на предоставление социального налогового вычета в сумме 4834 рубля.

Определение N 48-В05-29

2. Обеспечение реализации военнослужащими и лицами, уволенными с военной службы, права на жилище осуществляется путем выдачи им жилищных сертификатов.

Согласно п. 14 ст. 15 Федерального закона от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" (в редакции от 26 апреля 2005 г.) военнослужащие-граждане, имеющие общую продолжительность военной службы 10 лет и более, при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями и члены их семей при перемене места жительства не позднее чем в трехмесячный срок со дня прибытия на избранное место жительства обеспечиваются органами местного самоуправления жилыми помещениями по установленным нормам.

В силу ст. 100 Федерального закона от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" в вышеуказанную норму закона внесены изменения, которые вступили в силу с 1 января 2005 г.

В новой редакции названного Федерального закона определено, что обеспечение жильем военнослужащих - граждан, имеющих общую продолжительность военной службы 10 лет и более, при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями и членов их семей при перемене места жительства осуществляется федеральными органами исполнительной власти за счет средств федерального бюджета путем выдачи государственных жилищных сертификатов (п. 14 ст. 15).

Судом установлено, что 24 февраля 1993 г. М. (истец по делу), после 23 лет службы, был уволен из рядов Вооруженных Сил Российской Федерации в запас в связи с организационно-штатными мероприятиями и прибыл на постоянное место жительства, где был поставлен на учет лиц, нуждающихся в улучшении жилищных условий.

Решением районного суда от 30 сентября 2005 г. исковые требования М. к местной администрации о предоставлении благоустроенного жилого помещения удовлетворены.

Отменяя решение суда первой инстанции и отказывая М. в удовлетворении исковых требований, суд кассационной инстанции пришел к правильному выводу о том, что с 1 января 2005 г. с органов местного самоуправления снята обязанность по предоставлению военнослужащим жилых помещений.

Согласно п. 2 ст. 15 Федерального закона от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" (в редакции от 22 августа 2004 г.) обеспечение жилым помещением граждан, уволенных с военной службы, вставших на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий до 1 января 2005 г. в муниципальных образованиях, осуществляется за счет средств федерального бюджета путем выдачи государственных жилищных сертификатов органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации по месту постановки на учет.

Судебная коллегия по гражданским делам областного суда при вынесении определения правомерно указала на то, что истец вправе ставить вопрос о выдаче ему в установленном законом порядке государственного жилищного сертификата.

Учитывая изложенное, судья Верховного Суда Российской Федерации отказал в передаче дела по иску М. к местной администрации о предоставлении благоустроенного жилого помещения для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции.

Определение N 6-В06-12

3. Снижение размера компенсации морального вреда лицу, пострадавшему в дорожно-транспортном происшествии, признано незаконным.

Заявительница обратилась в суд с иском и просила взыскать с ответчика сумму затрат на лечение, на приобретение лекарств и на дополнительное питание, расходы на санаторно-курортное лечение, материальный ущерб, причиненный повреждением одежды, и компенсацию морального вреда, ссылаясь на то, что 19 мая 2000 г. на нее был совершен наезд автомашины, принадлежавшей ответчику, в результате чего она получила тяжкие телесные повреждения и вынуждена была пройти длительный курс лечения.

Решением районного суда от 16 октября 2003 г. исковые требования удовлетворены частично, в пользу истицы с ответчика взыскан материальный ущерб в размере 28698 рублей 7 копеек, и компенсация морального вреда в размере 8000 рублей.

В кассационном порядке данное дело не рассматривалось. Постановлением президиума областного суда от 15 ноября 2004 г. состоявшееся по делу решение изменено, размер компенсации морального вреда снижен до 2000 рублей.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление президиума областного суда от 15 ноября 2004 г. и оставила в силе решение районного суда от 16 октября 2003 г., указав в определении следующее.

В соответствии с п. 2 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации при грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.

Согласно п. 2 ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Снижая размер компенсации морального вреда, взысканного в пользу истицы, президиум указал, что суд первой инстанции не учел то обстоятельство, что причиной дорожно-транспортного происшествия явилась неосторожность самой истицы, которая переходила проезжую часть дороги, не убедившись в безопасности дорожного движения, в связи с чем, по мнению президиума, суду первой инстанции при решении вопроса о размере компенсации морального вреда необходимо было применить ст. 1083 ГК РФ.

Между тем такой вывод президиума основан на неправильном применении и толковании норм материального права.

В соответствии со ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда, в частности, в случае, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Принимая решение о необходимости снижения компенсации морального вреда в соответствии с п. 2 ст. 1083 Кодекса, президиум областного суда указал на наличие в действиях истицы неосторожности, однако данная норма предусматривает возможность уменьшения размера возмещения только в случае грубой неосторожности, которая в ее действиях отсутствовала и не нашла своего подтверждения в материалах дела. Следовательно, размер компенсации морального вреда был снижен президиумом неправомерно.

Определение N 14-В06-1

4. Главный бухгалтер не может быть уволен на основании п. 7 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, так как не является работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности.

Определение N 78-В06-39

5. Контролеры-ревизоры пассажирских поездов, совершившие виновные действия по взиманию с безбилетных пассажиров штрафов без выдачи квитанций, могут быть уволены на основании п. 7 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

Решением районного суда от 9 июня 2005 г., оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам городского суда от 11 августа 2005 г., в удовлетворении исковых требований М. к организации о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда, отказано.

Из материалов дела видно, что М. обратился в суд с данным иском, ссылаясь на то, что он 1 октября 2003 г. был принят на работу в организацию и приказом от 31 августа 2004 г. уволен с работы на основании п. 7 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 7 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае совершения виновных действий работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности, если эти действия дают основание для утраты доверия к нему со стороны работодателя.

Судом установлено, что на основании заключенного между М. и организацией трудового договора от 1 октября 2003 г. М. принят на работу в отдел контроля и ревизий контролером-ревизором пассажирских поездов. В тот же день с М. был заключен договор о полной материальной ответственности. Приказом от 31 августа 2004 г. он уволен с работы на основании п. 7 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации. Основанием для увольнения М. послужил акт повторной ревизии контролеров-ревизоров от 8 июля 2004 г. В соответствии с данным актом в ходе ревизии, проведенной совместно с линейным отделом органов внутренних дел, было выявлено 11 пассажиров, которые заплатили штраф за безбилетный проезд контролеру-ревизору М., однако последним квитанции об оплате штрафа указанным пассажирам выписаны не были.

Разрешая спор, суд правильно исходил из того, что М. являлся работником, непосредственно обслуживающим денежные ценности, а потому он мог быть уволен с работы на основании п. 7 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

Оценив собранные по делу доказательства в их совокупности по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к выводу о совершении М. виновных действий, которые послужили основанием к утрате доверия работодателя. Судом также установлено, что порядок увольнения М. ответчиком был соблюден.

При таких обстоятельствах суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований М. о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.

Довод надзорной жалобы о том, что ревизор-контролер не обладает полномочиями по наложению и взысканию штрафов, не является основанием к отмене судебных постановлений, поскольку противоречит действующему законодательству.

В силу ч. 1 ст. 23.41 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях органы железнодорожного транспорта рассматривают дела об административных правонарушениях, предусмотренных п.п. 1 и 2 ч. 1 и ч. 4 ст. 11.18 данного Кодекса.

Рассматривать дела об административных правонарушениях от имени органов, указанных в части первой названной статьи, вправе контролеры-ревизоры пассажирских поездов (п. 3 ч. 2 ст. 23.41 КоАП РФ).

Таким образом, М., являвшийся контролером-ревизором пассажирских поездов, имел право налагать и взыскивать административные штрафы, в том числе за безбилетный проезд.

Кроме того, в силу п. 2.4 Инструкции о работе контролеров-ревизоров и ревизоров-инструкторов по контролю пассажирских поездов, утвержденной Министерством путей сообщения Российской Федерации 14 июня 1996 г., контролеры-ревизоры имеют право налагать и взыскивать штрафы в установленных размерах за безбилетный проезд и провоз излишней ручной клади, а при отказе нарушителей от платы составлять постановления о наложении штрафа.

Контролеры-ревизоры обязаны сдавать по окончании работы, но не позднее следующего дня в кассу станции взысканные в поездах штрафы и платежи за проезд (п. 2.1 Инструкции).

В соответствии с параграфами 1 и 2 Перечня должностей и работ, замещаемых и выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности, утвержденного постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 31 декабря 2002 г., выполняемая в должности контролера работа по расчетам при продаже (реализации) товаров, продукции и услуг (в том числе не через кассу, через кассу, без кассы через продавца, через официанта или иного лица, ответственного за осуществление расчетов) дает работодателю право заключать с работником договор о полной материальной ответственности.

При разрешении спора судебные инстанции на основании приведенных правовых норм пришли к правильному выводу о том, что М., являвшийся контролером-ревизором пассажирских поездов, непосредственно обслуживал материальные ценности, а потому мог быть уволен с работы на основании п. 7 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

С учетом изложенного судья Верховного Суда Российской Федерации отказал в передаче дела по иску М. к ОАО "Российские железные дороги" о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции.

Определение N 5-В06-131

6. Полевое довольствие, выплачиваемое работникам геолого-разведочных, топографо-геодезических и обслуживающих их предприятий и организаций в целях компенсации повышенных расходов при выполнении работ в полевых условиях, не учитывается при исчислении среднего заработка.

В соответствии со ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор. Орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.

При разрешении исковых требований К. в части взыскания заработной платы за время вынужденного прогула суд первой инстанции, руководствуясь ст. 139 Трудового кодекса Российской Федерации и Положением об особенностях порядка исчисления заработной платы, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 11 апреля 2003 г. N 213, пришел к выводу о необходимости включения в средний заработок для исчисления заработной платы за время вынужденного прогула полевого довольствия.

Между тем с данным выводом суда согласиться нельзя по следующим основаниям.

В силу ч. 2 ст. 139 Трудового кодекса Российской Федерации для расчета средней заработной платы учитываются все предусмотренные системой оплаты труда виды выплат, применяемые в соответствующей организации независимо от источников этих выплат.

При этом под оплатой труда законодатель понимает систему отношений, связанных с обеспечением установления и осуществления работодателем выплат работникам за их труд в соответствии с законами, иными нормативными правовыми актами, коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами и трудовыми договорами (ст. 129 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно п. 2 Положения о выплате полевого довольствия работникам геологоразведочных и топографогеодезических предприятий, организаций и учреждений Российской Федерации, утвержденного постановлением Министерства труда Российской Федерации от 15 июля 1994 г. N 56, полевое довольствие выплачивается работникам геологоразведочных, топографо-геодезических и обслуживающих их предприятий, организаций и учреждений в целях компенсации повышенных расходов при выполнении работ в полевых условиях.

В силу п. 7 данного Положения полевое довольствие не облагается налогами, не учитывается при исчислении среднего заработка и не включается в фонд потребления.

Постановлением Министерства труда Российской Федерации от 30 марта 1995 г. N 18 действие данного Положения распространено на работников старательских артелей, каковым является истец К.

Таким образом, включение полевого довольствия в средний заработок К. при исчислении заработной платы за время вынужденного прогула является неправильным.

Вместе с тем в соответствии с п. 3 ст. 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки.

Из материалов дела видно, что решение городского суда от 22 августа 2005 г. в части взыскания с организации в пользу К. заработной платы за время вынужденного прогула в установленном размере исполнено.

Поскольку недобросовестности со стороны К. и счетной ошибки при исчислении заработной платы за время вынужденного прогула не имеется, полученная К. сумма взыскана быть не может.

С учетом приведенной нормы закона оснований для отмены состоявшихся по делу судебных постановлений не усматривается.

Учитывая данные обстоятельства, судья Верховного Суда Российской Федерации отказал в передаче дела по иску К. к организации о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и задолженности по заработной плате для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции.

Определение N 59-В06-19

7. Ограничение прав военных пенсионеров на получение пенсии по случаю потери кормильца в случае гибели кормильца при исполнении обязанностей военной службы противоречит гарантиям, провозглашенным Конституцией Российской Федерации.

Решением районного суда от 21 июля 2004 г., оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда от 21 сентября 2004 года, удовлетворены исковые требования К. к военному комиссариату области о назначении пенсии.

Судом установлено, что К. является пенсионером Министерства обороны Российской Федерации и с 1993 года ему назначена пенсия за выслугу лет. Его сын - старший лейтенант погиб при исполнении обязанностей военной службы в результате аварии АПЛ "Курск" в Баренцевом море 12 августа 2000 г.

24 мая 2004 г. К. обратился в военный комиссариат области с заявлением о назначении ему пенсии по случаю потери кормильца. Военкомат, отказывая истцу в назначении пенсии по случаю потери кормильца, его право на получение указанной пенсии не оспаривал при условии его перехода на трудовую пенсию.

Признав отказ военного комиссариата области в назначении пенсии по случаю потери кормильца незаконным и назначив такую пенсию, суд исходил из конституционных принципов пенсионного обеспечения, в силу которых ограничение прав военных пенсионеров на получение пенсии по случаю потери кормильца, если последний погиб при исполнении обязанностей военной службы, не согласуется с положениями ст.ст. 2, 19 (части 1 и 2), 39 Конституции Российской Федерации.

Кроме того, суд указал, что граждане, относящиеся к одной и той же категории социальной защищенности (родители погибшего военнослужащего), оказались в неравном положении из-за характера их профессиональной деятельности. Так, лица, получающие пенсию, предусмотренную Федеральным законом "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", на основании Закона Российской Федерации "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, и их семей" имеют право на получение второй пенсии по случаю потери кормильца за счет средств Министерства обороны, а лица, получающие военную пенсию, утратили возможность получения двух пенсий на основании и в порядке ст. 30 Закона "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, и их семей", что порождает неравенство в сфере пенсионного обеспечения.

В ходе судебного разбирательства вопрос о нахождении заявителя на иждивении не ставился и не обсуждался.

Учитывая изложенное, судья Верховного Суда Российской Федерации отказал в передаче дела по иску К. к военному комиссариату области о назначении пенсии для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции.

Определение N 80-В06-5

8. Дело по спору об исключении из списков личного состава военной прокуратуры, а также об оспаривании иных действий, связанных с прохождением службы в военной прокуратуре, подсудно военному суду.

Ш. обратился в суд с иском о признании незаконными приказов военного прокурора Северо-Кавказского военного округа от 30 декабря 2004 г. N 456 об установлении надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы с 1 января 2005 г. в размере 50% оклада по воинской должности и от 3 марта 2005 г. в части сдачи им дел и должности 5 марта 2005 г. и исключении его из списков личного состава военной прокуратуры Северо-Кавказского военного округа с 13 марта 2005 г. Кроме того, истец просил обязать ответчика предоставить ему дополнительные оплачиваемые отпуска продолжительностью 15 суток как ветерану боевых действий и прокурорскому работнику. В обоснование своих исковых требований он указал, что с 25 июня 1992 г. по 25 сентября 2004 г. проходил военную службу в должности военного прокурора Махачкалинского гарнизона, а с 28 сентября 2004 г. - в должности старшего помощника военного прокурора округа - начальника криминалистического отдела военной прокуратуры Северо-Кавказского военного округа.

Определением районного суда г. Махачкалы от 18 апреля 2005 г. дело направлено в Ростовский-на-Дону гарнизонный военный суд для рассмотрения по подсудности.

Данное определение признано законным при последующем рассмотрении надзорных жалоб в президиуме Верховного Суда Республики и в Верховном Суде Российской Федерации.

Определение N 20-В06-15

9. Прекращение производства по делу об усыновлении ребенка иностранными гражданами признано незаконным.

Определением областного суда от 22 декабря 2005 г. принят отказ от заявления иностранных граждан (К. и К.) об усыновлении и прекращено производство по делу в связи с поступившим от них в суд заявлением, в котором они просили не рассматривать их заявление об усыновлении Л., 6 апреля 1999 г. рождения, и вернуть им документы.

В частной жалобе на определение областного суда от 22 декабря 2005 г. заявители ставили вопрос об отмене данного определения по мотиву его незаконности и необоснованности и о передаче вопроса на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе суда. При этом заявители ссылались на то, что указанное определение вынесено с нарушением норм процессуального права, поскольку они не присутствовали в судебном заседании и не ходатайствовали о принятии отказа от заявления об усыновлении и о прекращении производства по делу. Им не были разъяснены последствия отказа от заявления.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила определение областного суда от 22 декабря 2005 г. и передала вопрос на новое рассмотрение в тот же суд, указав следующее.

В соответствии с ч. 2 ст. 398 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации иностранные лица пользуются процессуальными правами и выполняют процессуальные обязанности наравне с российскими гражданами и организациями.

Согласно абзацу четвертому ст. 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если истец отказался от иска и отказ принят судом. Суд не принимает отказ истца от иска, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц (ч. 2 ст. 39 ГПК РФ).

В силу ст. 221 ГПК РФ производство по делу прекращается определением суда, в котором указывается, что повторное обращение в суд по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям не допускается.

Из материалов дела видно, что заявители 20 декабря 2005 г. обратились в суд с письменным обращением не рассматривать их заявление об усыновлении Л., 6 апреля 1999 г. рождения, и уведомили, что они обратились в ФБР с просьбой исправить ошибку в документах одного из супругов. Как только они смогут собрать необходимые документы, планируют снова обратиться в суд.

Прекращая производство по делу, суд исходил из того, что указанное письменное обращение означает отказ супругов К. и К. от заявления об усыновлении, такой отказ не противоречит закону и не нарушает права и законные интересы других лиц.

Однако данный вывод суда нельзя признать законным и подтвержденным материалами дела.

Так, при вынесении обжалуемого определения суд не учел, что ст. 173 ГПК РФ устанавливает порядок процессуального оформления отказа от иска (в данном случае от заявления об усыновлении), а также правовые последствия указанного распорядительного действия заявителя.

В соответствии с ч. 1 ст. 173 ГПК РФ заявление истца об отказе от иска заносится в протокол судебного заседания и подписывается им. В случае, если отказ от иска выражен в адресованном суду заявлении в письменной форме, это заявление приобщается к делу, на что указывается в протоколе судебного заседания. При этом согласно части второй этой же статьи суд разъясняет истцу последствия отказа от иска и предусмотренные ст. 221 ГПК РФ последствия прекращения производства по делу.

Между тем в материалах дела отсутствует заявление К. и К. об отказе от заявления об усыновлении. К материалам дела приобщено только обращение заявителей от 20 декабря 2005 г. При этом из содержания указанного обращения видно, что заявители просили суд не рассматривать их заявление об усыновлении, вернуть их документы и сообщали, что планируют вновь обратиться в суд. В нарушение ст. 67 ГПК РФ суд не дал правовой оценки обращению заявителей и не выяснил их действительную волю, выраженную в нем.

Кроме того, как видно из материалов дела, заявители были извещены судом только о времени и месте судебного разбирательства дела по их заявлению об усыновлении, назначенного на 22 декабря 2005 г. Вопрос же о прекращении производства по делу рассматривался судьей в отсутствие заявителей, не извещенных о времени и месте судебного заседания по данному вопросу, что лишило их возможности дать пояснения по поводу направленного в суд обращения от 20 декабря 2005 г. В нарушение ст.ст. 173 и 221 ГПК РФ судья не разъяснил заявителям последствия прекращения производства по делу и не указал их в определении.

Таким образом, требования ст.ст. 67, 173 и 221 ГПК РФ при вынесении определения о прекращении производства по делу судом соблюдены не были.

Определение N 34-Г06-4

10. Субъекты Российской Федерации не вправе сужать круг лиц, имеющих право на получение мер социальной поддержки, определенный федеральным законом.

В соответствии с ч. 1 ст. 5 Закона области от 7 декабря 2004 г. "О мерах социальной поддержки отдельных категорий граждан" меры социальной поддержки предоставляются реабилитированным лицам и лицам, пострадавшим от политических репрессий, являющимся инвалидами или пенсионерами.

Прокурор области обратился в суд с заявлением о признании противоречащей федеральному законодательству этой нормы в части слов "являющимся инвалидами или пенсионерами", сославшись на ограничение оспариваемой нормой круга реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, имеющих право на меры социальной поддержки по сравнению со ст. 16 аналогичного федерального Закона.

Отказывая в удовлетворении заявления прокурора, областной суд исходил из того, что закон принят по вопросу, отнесенному к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов, и исполнение его финансируется из бюджетных средств субъекта Российской Федерации в объеме, значительно превышающем совокупный объем финансирования в 2004 году.

Действительно, вопросы социальной защиты реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, находятся в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов, а расходные обязательства по обеспечению мер социальной поддержки названной категории лиц отнесены к расходным обязательствам субъектов Российской Федерации.

Между тем по смыслу ст. 16 Закона Российской Федерации от 26 июня 1992 г. "О реабилитации жертв политических репрессий" мерами социальной поддержки в соответствии с законами субъектов Российской Федерации должны обеспечиваться все реабилитированные лица и лица, признанные пострадавшими от политических репрессий, а не только являющиеся инвалидами или пенсионерами, как указано в законе области.

: В тексте документа, видимо, допущена опечатка: Закон РФ N 1761-I "О реабилитации жертв политических репрессий" имеет дату от 18.10.1991 г., а не от 26 июня 1992 г.

Такое указание фактически сужает установленный Федеральным законом Российской Федерации от 26 июня 1992 г. "О реабилитации жертв политических репрессий" круг субъектов, имеющих право на получение мер социальной поддержки, и выходит за пределы предоставленных субъекту Российской Федерации полномочий.

Учитывая это, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила решение областного суда от 16 января 2006 года и приняла по делу новое решение, которым признала недействующей ч. 1 ст. 5 Закона области от 7 декабря 2004 г. "О мерах социальной поддержки отдельных категорий граждан" в части слов "являющимся инвалидами или пенсионерами".

Определение N 8-ГО6-3